Пол Андерсон
Ловушка чести[1]
1
Тот убитый парень на заснеженной планете дал Флэндри первый ключ к разгадке. До этого он знал немного: чудовище сбежало с Конджумара на том, что осталось от его космического корабля после ядерного взрыва; этот остов разбитого корабля мог покрыть расстояние в двадцать световых лет, прежде чем его пилот погиб бы; но, возможно, он никогда и не пересекал траектории Спики в поисках Пристанища.
Проблема — даже для Терранской Империи, которая насчитывала четыре миллиона звезд, — была в том, что пространство радиусом в двадцать световых лет заключало в себе неимоверное количество солнц, а значит, и солнечных систем с их множеством планет!
Флэндри начал действовать. Он разослал столько агентов, сколько можно было отвлечь от выполнения других работ — в приграничных провинциях ужасно не хватало людей, — а в этом случае речь шла о проведении расследования на всех подозрительных планетах в указанном радиусе. Конечно, это был пустой номер. Законы вероятности работали против них. Даже если бы они действительно попали на планету, где притаился беглец, он мог временно залечь на дно.
Флэндри ругался, отзывал своих людей на более срочные задания, и постепенно дело с монстром отошло на задний план. Но не забылось. Прошло два года. За это время он был поедая к Бетельгейзе и научился сопротивляться телепатии. Его угораздило попасть в империю Мерсейи, где пришлось потратить массу усилий на интриги и шантаж, пока он не отыскал подходящую планету (необитамый террсетроид, приберегаемый в качестве охотничьих угодий для аристократов) и не добрался снова домой, между тем как Терранский космический флот тихо стал строить здесь свою передовую базу (Флэндри сильно интересовало: что, если бы подобное произошло в его собственной системе?). Он отправился в отпуск на Терру, получил приглашение на нескончаемый банкет, устраиваемый семейством Лионидов, провел там три впечатляющих месяца, но в точности не мог припомнить: то ли он соблазнил чью-то неверную жену, то ли она его. Во всяком случае, он был вынужден сражаться на дуэли, поддался соблазну, сулящему преждевременное получение чина контр-адмирала, и вновь принял назначение в провинцию Спики.
Таким образом, в конце концов он оказался на Брае. Еще два месяца назад здешний мир был более или менее независимым. Затем по военным соображениям было форсировано строительство новой базы в этом регионе. Постройка базы планировалась в другом месте, но Брае была предложена правителем провинции. Он считал, что для Брае будет полезно расширение торговли й усиление обороны. Браенский Верховный Собор, который в течение долгого времени сопротивлялся влиянию Терры, пытаясь поддерживать собственные традиции древней культуры и религии, отклонил имперское приглашение, хотя известно, что никто не волен отказываться от имперских приглашений. Его повторили. Снова последовал отрицательный ответ. Правитель провинции настаивал. Брае решила через его голову обратиться к самому императору. Правитель, не желая привлекать внимание к своему способу и методам правления, ввел в действие местные армейские подразделения.
Вот почему Флэндри брел сейчас среди руин под красным карликовым солнцем. Небо было затянуто плотными облаками, ронявшими редкие снежинки, похожие на капли крови. Он руководил обычными в таких случаях действиями: изучать и расследовать, еще изучать, еще допрашивать, до тех пор, пока диссиденты не будут выявлены и изгнаны, а добропорядочные граждане ив втиснуты снова в привычные рамки. Но когда грохотал бластер, он несся на звук стрельбы, как будто в этом было его спасение.
— Сэр! — крикнул сержант из его группы. — Сэр, не туда… там снайперы, террористы, обождите!
Флэндри перепрыгнул через обломок стены, зигзагом пересек грязную улицу и спрятался позади сбитого флайера. Его собственный автомат вышел из строя и болтался без толку; он настороженно вглядывался в пейзаж. На маленькой площади перед ним расположился отряд имперских космических пехотинцев. Они, должно быть, вели обычное патрулирование, когда по ним стали стрелять из окружающих домов. Военные среагировали с тигриной свирепостью. Их ответные трассирующие стрелы вылетали из обоймы почти одновременно с выстрелом, оставляя за собой ионный хвост, тянувшийся к фасаду враждебного дома. В следующий момент снарядом из ручного гранатомета всю переднюю часть дома разнесло на куски. Отряд атаковал, не дожидаясь, пока рассеется дым от взрыва. Осколки сыпались на головы, громко звякая о шлемы.
Флэндри направился к площади. Он уже научился понимать, почему реакция солдат была столь яростной: таков неизбежный ответ на партизанские действия.
Он склонился над раненым. Это был молодой широкоплечий парень африканского происхождения; его кожа уже посерела. Он рефлекторно сжимал магнитную винтовку (а может, последним конвульсивным и неосознанным движением он хотел нащупать материнскую грудь, чтобы припасть к ней умирающим ртом?), уставившись в никуда сквозь лягушачьи очки шлема, напоминающего панцирь черепахи. Он еще не умер. Кровь пузырилась, вытекая из рваной раны в животе и капая на грязный снег. Под тусклым солнцем она выглядела черной. Флэндри поднял взгляд: его команда была рядом, но их тоскливые лица были повернуты в направлении выстрелов и взрывов. Эти ребята тоже были пехотинцами.
— Отправьте его в госпиталь, — сказал Флэндри.
— Бесполезно, сэр, — отозвался сержант. — Он умрет раньше, чем мы доберемся. У нас нет с собой ни оборудования для оживления, ни установки для поддержания функций организма до того, как ему вставят новые кишки.
Флэндри кивнул и наклонился к умирающему.
— Могу ли я чем-нибудь помочь тебе, сынок? — спросил он как можно мягче.
Полные губы раздвинулись, обнажив белизну сверкающих зубов.
— А-а-а, — он задыхался, — это он, в Ухунху, он знает, — его глаза закатились. — Ай! Они говорят, не встревай. Не давай вербовщикам уговорить тебя… чертова Империя… даже чтобы стать настоящим воином, не смей записываться… разве свободу дадут рабовладельцы, спрашивал он в Ухунху. Он и его учение… вот что мы должны знать, понимаешь? — рука парня вцепилась в руку Флэндри. — Ты понимаешь?
— Да, — сказал Флэндри. — Все в порядке. Поспи немного.
— Ай-ай, взгляни туда, на нее, она усмехается…
Против воли Флэндри посмотрел наверх. Его поразил вид замерзшего фонтана, покрытого ледяными сосульками. В центре его высилась стройная колонна, увенчанная статуей обнаженной девушки. Она была не совсем человеком: у нее были слишком длинные ноги, и хвост, и сумка, как у кенгуру, и гладкий мех, но Флэндри нечасто доводилось видеть столь прелестную грацию, запечатленную в металле; она напоминала о весне и первом трепетном поцелуе в тени тополей. Побледневший солдат закричал:
— Оставь меня, оставь, ты, наверху, оставь меня! Хватит усмехаться! Да, я записался… чтобы узнать, как освободить Ньянзу, ты слышишь, не пей мою кровь так быстро. Я не виноват, что увеличил число рабов. Я тоже хотел свободы! Вынь из меня свои зубы, красотка… мама… мама, не ешь меня, мать…
Вскоре он умер.
Сэр Доминик Флэндри, капитан разведывательного корпуса Терранского космического флота, сидел на корточках под фонтаном рядом с покойником, пока пехотинцы разносили в щепки еще один или два дома для верности. Наконец рота вооруженных до зубов пехотинцев перезарядила винтовки, заученными движениями напоминая кукол. Из окна дома на другой стороне площади пронзительно зазвучал какой-то струнный инструмент; Флэндри не знал браенского звукоряда, музыка могла быть и заупокойной песней, и вызовом, и балладой, или зашифрованным сигналом.
Он наконец спросил:
— Кто-нибудь знает, откуда этот парень? Команда молчала.
— Он откуда-то из колоний, сэр, судя по акценту, — подал голос один рядовой. — Мы многих берем, вы знаете.
— Поговори мне, — оборвал его Флэндри. Он задумался ненадолго. — У него, конечно, должны быть документы.
Его задача вдруг изменилась. Сейчас ему нужно было оставить вместо себя замену и выяснить, где жил убитый. Делать все придется самому, настолько не хватает персонала. Бред парня мог означать или очень много или ничего. Вероятнее всего — ничего, но слой цивилизации в этих краях был слишком тонок, звезды склоняли к варварству, вокруг простиралась империя Мерсейи, а за ней — огромная, не нанесенная на карты галактическая ночь.
Он сначала и не думал о монстре, ему просто было одиноко среди этих ребят, и он рад был бы отправиться на индивидуальное задание. Должно быть, это тепленькое местечко, раз там прижились африканцы.
Он вздрогнул, поднялся на ноги и покинул площадь. Отряд тащился рядом, их стволы уставились в жидкое голубое небо. Вслед им продолжала улыбаться девушка на фонтане.
2
Планета была в пяти парсеках от Брае. Третья в системе ничем не примечательного карлика класса F5, официальное название — Ньянза, она была колонизирована каких-то пятьсот лет назад, во время распада Галактического Содружества. В сферу влияния Империи вошла около ста лет назад, несколько попыток переворотов не увенчались успехом, сейчас здесь был только резидент, что свидетельствовало об относительном спокойствии в этом незначительном и мало посещаемом мирке. Население достигло десяти миллионов человек — вот и все, что содержалось в банке данных о планете Ньянза.
Он просмотрел все материалы после того, как установил личность убитого парня. Томас Умболу, девятнадцати лет, рожденной свободным член общины Джарново на Ньянзе, иждивенцев нет, личных обязательств нет, на верность кому-либо не присягал, религия — вариант христианства, рост 1,82 м, вес 84 кг, группа крови 0+. Его послужной список был чист, но и срок службы невелик — всего один год. Обычная перед зачислением на службу гипнопроверка показала отсутствие серьезных отклонений; но, конечно, это ни о чем не говорило с тех пор, как техника глуб
