Андерсон Пол
Нет мира с королями
Пол Андерсон
Нет мира с королями
- Песню! "Чарли" спой! Давай "Чарли"!
Все были пьяны, и младшие офицеры за дальним концом стола орали немногим громче, чем старшие, - рядом с полковником. Ковер и оконные драпировки слегка приглушали возгласы, топот сапог, дробь Кулаков по столешнице и звон стаканов. Из плясавших под потолком теней свешивались полковые знамена; игра их складок словно добавляла что-то к царившему здесь хаосу. Светильники на прикрепленных к стене кронштейнах и камин озаряли бликами спортивные трофеи и оружие.
Осень приходит рано в эти края. За окнами, путаясь между сторожевыми вышками, барабанил дождь, ревел ветер, и этот тоскливый музыкальный фон проникал повсюду, будто в подтверждение легенды: каждый раз в ночь на 19 сентября павшие на поле брани покидают свои могилы и пытаются присоединиться к празднеству - вот только не знают как. Но никого эта музыка не беспокоила - ни в зале, ни в казармах, за исключением, быть может, дежурного майора. Третья дивизия - "Рыси" - славилась как самая буйная часть в армии Тихоокеанских Штатов Америки, а полк "Бродяги", охранявший форт Накамура, считался самым необузданным.
- Давайте, ребята! Поехали! Если у кого-то есть что-то похожее на голос в этой проклятой Сьерре, так только у вас, - крикнул полковник Маккензи. Он сидел, откинувшись в кресле, с расстегнутым воротником черной форменной рубашки, расставив ноги, держа в одной руке трубку, а в другой стакан с виски. Тяжелое тело, помятое лицо, голубые глаза в лучиках морщин, покрытые налетом седины стриженые волосы и вызывающие рыжие усы.
- "Чарли, мой милый, мой милый, мой милый", - затянул капитан Хале.
- Прошу прощения, полковник.
Маккензи резко повернулся и увидел склонившегося к нему сержанта Ирвина. Что-то в его лице заставило полковника насторожиться.
- Да?
- Только что пришла шифровка. Майор Спейер просит вас срочно прийти.
Вспомнив последние новости из Сан-Франциско, Маккензи похолодел. Спейер был равнодушен к выпивке и сам вызвался дежурить в праздничную ночь. Впрочем, любой из "Рысей" полагал, что, даже залив в себя виски до барабанных перепонок, он более пригоден к службе, чем любой трезвенник. Маккензи выбил трубку, встал и, наметив себе прямую линию, направился к двери, взяв по дороге с вешалки портупею и пистолет.
В пустом мрачном переходе шаги звучали преувеличенно громко. У основания лестницы полковник миновал две пушки, захваченные в бою у Рок-Спрингс в войне за Вайоминг поколение назад, и двинулся наверх. Шаг ступеней был слишком крут для его лет, но здесь все было массивным, десятилетиями строилось из гранита Сьерры, да и должно было быть таким: часть охраняла ключ к сердцу страны. Не одна армия разбилась об эти одетые камнем брустверы, прежде чем была умиротворена Невада, и немало молодых ребят ушли с этой базы, чтобы уже не вернуться.
"Но никогда еще форт не подвергался нападению с Запада. Боже, если ты существуешь, не дай этому случиться и впредь."
В штабе было пусто - ни привычной суеты вестовых, ни старательных писарей, ни галдящих офицерских жен, поджидающих полковника. В безлюдье еще громче слышались свист ветра за стеной и стук дождя в окно.
- Полковник пришел, сэр, - доложил Ирвин неровным голосом. Сержант сглотнул и закрыл за собой дверь.
Спейер стоял у стола командира - девственно чистого, за исключением чернильницы, аппарата внутренней связи и портрета Норы, сильно выцветшего за десятилетие после ее смерти.
Маккензи перевел взгляд на майора, высокого худого мужчину с обозначившейся лысиной и кривым боксерским носом. Форма на нем казалась вечно неглаженой. Но он обладал самым острым умом среди офицеров "Рысей", а книг прочитал на своем веку больше, чем все остальные вместе взятые. Официально Спейер считался адъютантом командира; на самом деле он был старшим советником.
- Ну? - спросил Маккензи. Казалось, алкоголь не только не оглушил его, но сделал чувства обостренными: он улавливал тепло, идущее от светильников (когда же они получат нормальный генератор, чтобы жить с электричеством?), ощущал массивность пола под ногами, видел трещину на обоях, знал, что печь остыла. Желая выглядеть спокойным, он засунул большие пальцы за ремень, покачался на каблуках. - Ну, Фил, что стряслось?
- Телеграмма из Сан-Франциско, - ответил Спейер, протягивая ему листок бумаги, который нервно комкал в руках.
- Угу. Почему они не передали по радио?
- Телеграмму труднее перехватить. Это шифровка. Ирвин расшифровал ее для меня.
- Ну и что в этой писульке?
- Посмотрите. Тем более, это вам. От командования.
Маккензи начал вчитываться в каракули Ирвина.
"Настоящим уведомляем вас, что Сенат Тихоокеанских Штатов принял закон об импичменте Оуэну Бродскому, бывшему Судье Тихоокеанских Штатов Америки, и отстранил его от должности. С 20:00 сего дня в соответствии с законом о преемственности Судьей ТША является Хэмфри Фэллон, бывший вице-судья. Угроза общественному порядку со стороны подрывных элементов заставляет ввести военное положение по всей стране, начиная с 21:00 сего дня. В связи с этим вам направляются к исполнению следующие инструкции:
1. Переданная информация является строго секретной, пока не будет сделано официального сообщения. Нарушители, а также лица, получившие эту информацию, подлежат полной изоляции.
2. Все оружие и боеприпасы, кроме десяти процентов наличного количества, должно быть изъято и тщательно охраняться.
3. Командование гарнизоном форта Накамура примет полковник Саймон Холлис, который выступает утром из Сан-Франциско с одним батальоном. Он должен прибыть в форт Накамура через пять дней. Вы возглавите группу возвращающихся в Сан-Франциско (ее состав назовет полковник Холлис) и доложите о своем прибытии бригадному генералу Мендоса в форте Бейкер. Во избежание провокаций возвращающиеся должны быть разоружены; только офицерам разрешается оставить личное оружие.
4. Для вашего личного сведения: старшим помощником полковника Холлиса назначен капитан Томас Даниэлис.
5. Еще раз напоминаем: по соображениям национальной безопасности в стране объявлено военное положение. Требуем абсолютной верности законному правительству. Любые мятежные акции будут беспощадно пресечены. Каждый, кто предоставляет помощь или сочувствует фракции Бродского, виновен в государственной измене.
Генерал Джералд О'Доннелл, Главное Командование".
Гром прокатился в горах, словно артиллерийский залп. Прошла минута, прежде чем Маккензи скомкал и бросил лист на стол. Он медленно собирался с мыслями, ощущая странную пустоту.
- Они решились, - сказал Спейер негромко. - Они это сделали.
- И что же?
Маккензи уставился майору в лицо. Спейер отвел взгляд, тщательно скручивая сигарету, но заговорил быстро и резко, будто все давно обдумал:
- Я догадываюсь, что там произошло. "Ястребы" носились с идеей импичмента с тех пор, как Бродский согласился на компромисс в пограничном споре с Западной Канадой. У Фэллона собственные амбиции. Но его сторонники в меньшинстве, и он знает это. Когда Фэллона избрали вице-судьей, "ястребы" немного успокоились. Но ненадолго - потому что Бродский еще не так стар и едва ли мог умереть, открыв дорогу Фэллону, а более половины Сената - это трезвомыслящие, умеренные вожди кланов, которые вовсе не считают, что ТША получили свыше мандат на объединение континента. Я не понимаю, как импичмент мог пройти через Сенат, если он был собран в полном составе. Скорее, они проголосовали бы против Фэллона.
- И все же Сенат был созван, - заметил Маккензи. Его собственные слова казались ему сказанными кем-то посторонним.
- Конечно. Вчера. Чтобы "обсудить ратификацию договора с Западной Канадой". Но вожди разбросаны по всей стране, каждый сидит в своем центре. Им нужно было еще добраться до Сан-Франциско. Несколько подстроенных задержек, - к примеру, рухнул мост, - и десяток самых верных сторонников Бродского не смогли попасть вовремя. Кворум есть, все сторонники Фэллона на месте - и у "ястребов" чистое большинство. К тому же они собрались в праздник, когда горожане забывают о политике. И сразу - импичмент и новый Судья.
Спейер свернул, наконец, сигарету и сжал ее зубами, нервно роясь в карманах в поисках спичек. Его щека слегка подрагивала.
- Думаете? - чествуя огромную усталость, пробормотал Маккензи.
- Конечно, до конца я не уверен, - рявкнул Спейер. - Да и никто не может быть уверен - пока не будет слишком поздно.
Коробок хрустнул в его ладони.
- Они сменили верховное командование, как я заметил?
- Да. Хотят быстро заменить всех, кому не доверяют, а де Баррос был человеком Бродского. - Спичка вспыхнула, осветив ввалившиеся в затяжке щеки. - Мы тоже входим в число подозрительных. Полку оставлен минимум оружия, чтобы никто не вздумал сопротивляться, пока не прибудет новый полковник. Обратите внимание, он двигается с батальоном. Так, на всякий случай. Иначе мог бы вылететь самолетом и быть здесь завтра.
- Почему не поездом? - Маккензи втянул дымок сигареты и полез за трубкой. Она еще хранила тепло в кармане рубашки.
- Может быть, все, что движется по рельсам, отправили на север: доставить войска поближе к вождям кланов, чтобы предупредить восстания. В долинах, в общем, спокойно. Там мирные фермеры и колонии Ордена Эспер. Они не будут стрелять по солдатам Фэллона.
- Так что нам делать?
- Полагаю, Фэллон совершил переворот в каких-то законных формах, ответил Спейер. - Был кворум. Теперь никто не докажет нарушения Конституции. Я перечитал эту проклятую телеграмму несколько раз. Тут многое скрыто между строк. Например, я думаю, что Бродский на свободе. Если бы он был под арестом, они так не беспокоились бы о сопротивлении. Очевидно, охрана вовремя его укрыла. Конечно, теперь за ним начнется охота.