Даль Роальд

Крысолов

Роалд Дал

Крысолов

После полудня крысолов прибыл на автозаправочную станцию. Он пришел по обочине шоссе, двигаясь по гравию мягко, почти крадучись и абсолютно бесшумно, не потревожа и камешка. С одного плеча свешивался армейский ранец, а одет он был в старомодный черный жакет с большими карманами. Его коричневые вельветовые брюки на коленях перехватывались кусками белой веревки.

-- Ну? -- спросил Клод, прекрасно зная, кто перед ним.

-- Дератизатор. Морильщик грызунов. -- Его маленькие глазки быстро оглядывали помещение.

-- Крысолов?

-- Это я.

Мужчина был тощ, с коричневым острым лицом и двумя длинными, цвета серы резцами, которые торчали из верхней челюсти, частично прикрытые нижней губой. Тонкие и заостренные уши располагались чуть ли не на затылке. Глаза казались почти черными, но, когда они обращались к вам, в них вспыхивала какая-то внутренняя желтизна.

-- Быстро же вы добрались.

-- Спецприказ чиновника по здравоохранению.

-- И вы теперь собираетесь переловить всех крыс?

-- Ага.

Его темные вороватые глаза были как у зверька, что всю свою жизнь настороженно выглядывает из земляной норы.

-- Как вы собираетесь их ловить?

-- Ну-у, -- протянул морильщик неопределенно. -- Это зависит от того, где они.

-- Капканами, я полагаю.

-- Капканами! -- воскликнул он негодующе. -- Таким путем вы много не поймаете. Крысы -- это, знаете ли, не кролики.

Он обратил лицо вверх, принюхиваясь к воздуху, при этом его нос заметно поводило из стороны в сторону.

-- Нет, -- сказал он презрительно. -- Капканы -- это не метод для ловли крыс. Крысы умны, позвольте мне вам заметить. Если вы хотите их ловить, вы должны изучить их. На такой работе вы должны изучить их.

Я заметил, что Клод смотрит на него как завороженный.

-- Они намного умнее собак, эти крысы.

-- Иди ты.

-- Вы знаете, на что они способны? Они наблюдают за вами. В то время, как вы собираетесь их ловить, они сидят себе тихонько в укромном месте и наблюдают за вами. -- Мужчина согнулся, вытягивая далеко вперед свою жилистую шею.

-- Что это вы делаете? -- спросил Клод, глядя во все глаза.

-- То, что видите. Вот, вот где вы должны изучать крыс.

-- Как вы их ловите?

-- По-разному, - сказал крысолов, поглядывая искоса. -- Разные есть способы.

Он замолчал и эдак мудро покачал своей отвратительной головой -вверх-вниз, вверх-вниз.

-- Все зависит от того, где они, - сказал он. - Не в канализации, случаем?

-- Нет. Не там.

-- Хитрая штука эта канализация, - сказал он, искусно принюхиваясь слева от себя -- так, что кончик носа трепетал. -- Канализация очень тонкая штука.

-- Не особенно, я полагаю.

-- Он полагает! Поглядите-ка на него -- он полагает! Хорошо, хотел бы я посмотреть на вас в этом деле! Ну так поделитесь, как бы вы принялись за дело?

-- Ничего особенного. Я бы отравил их, вот и все.

-- И где бы вы разбросали отраву, хотел бы я спросить?

-- В канализации. Где же еще, черт подери?!

-- Вот! -- воскликнул крысолов торжествующе. -- Я так и знал! В канализации! И знаете, что бы случилось? Все бы просто смыло, вот и все. Канализация как река, знаете ли.

-- Это вы так считаете, -- отреагировал Клод. -- Это только с в а ш е й точки зрения.

-- Это факты.

-- Ну хорошо, хорошо. Так что бы сделали вы, мистер Всезнайка?

-- Только на канализационной работе вы узнаете крыс. Только там.

-- Ну-ну,

-- Я расскажу вам. Слушайте. - Крысолов малость приблизился, его голос обрел нотки конфиденциальности, как у человека, выдающего потрясающие профессиональные тайны.

-- Вы работаете, понимая, что крыса -- грызущее животное, ясно? Крысы грызут. Что бы вы ни дали им, даже если это что-то они и не видывали раньше, знаете, как они поступят? Они станут грызть это. Так-то вот! Да! А у вас задание на обработку канализации. И что вам делать?

Его голос отличался мягким горловым звучанием, вполне лягушачьим, и казалось, он выговаривает слова с невероятным смаком, словно наслаждаясь их вкусом. Клод обладал тем акцентом -- этакая совершенная мягкость уроженца Букингемшира, но голос крысолова был более глубоким, а слова более вожделенными в его устах.

-- Все что надо сделать -- это спуститься в канализацию с несколькими обычными бумажными пакетами, самыми обыкновенными коричневыми бумажными пакетами, наполненными гипсовой пудрой. И больше ничего. Затем вы развешиваете пакеты над канализационным каналом, над самой водой. Понятно? Но чтобы они не касались воды и в то же время крыса могла дотянуться.

Клод слушал с увлечением.

-- Вот так. Старая крыса плывет по канализационному каналу и видит пакет. Она останавливается. Обнюхивает пакет -- в его запахе нет ничего опасного. И что она делает дальше?

-- Она вгрызается в него, -- воскликнул Клод восхищенно.

-- Да! Именно так! Она начинает грызть пакет. Пакет рвется, и старая крыса получает полную пасть пудры. На свою погибель.

-- Ну?

-- Это срабатывает.

-- Как? Убивает ее?

-- Ага. Убивает ее наповал.

-- Но гипсовая пудра не отрава, как известно.

-- Ха! Вот тут-то вы ошибаетесь! Пудра разбухает. Когда вы намочите ее, она разбухает. Поступая в нутро крысы и разбухая, она убивает быстрее всего на свете.

-- Не может быть!

-- Я ж говорю: только там, в канализации, вы узнаете крыс.

Лицо морильщика сияло от тайной гордости. Потирая, поднес к лицу свои жилистые руки. Клод заворожено наблюдал за ним.

-- Итак, где же крысы?

Слово "крысы" сошло с его губ как бы из глубины, мягко, с полным смаком, словно при полоскании горла топленым маслом.

-- Давайте же взглянем на крыс.

-- Они в стогу сена, через дорогу.

-- Так не в доме? - спросил он явно разочарованно.

-- Нет. Только вокруг стога. Больше нигде.

-- Держу пари, они и в доме... И добираются по ночам до всей вашей пищи, и разносят болезни и заразу. Кто-нибудь болел последнее время? -спросил он, поглядев сначала на меня, затем на Клода.

-- Все в полном здравии.

-- Уверены?

-- Да.

-- Ну это нельзя знать точно. Вы можете быть больным в течение многих недель 'и не чувствовать этого. И потом вдруг-- бац! - а болезнь тут как тут. Вот почему доктор Арбутнот так щепетилен. Вот почему он так срочно направил меня. Ясно? Чтобы пресечь распространение болезни.

Сейчас крысолов разыгрывал роль чиновника от здравоохранения, этакая преважная крыса, глубоко разочарованная, что мы не страдаем от бубонной чумы.

-- Я чувствую себя превосходно, -- нервно сказал Клод.

Крысолов пристально изучил его лицо, но ничего не сказал.

-- И как вы собираетесь ловить их в стогу?

Морильщик крыс коварно осклабился, выставляя резцы. Он полез в свой ранец, достал большую жестяную банку и поднял ее на уровень лица -- так, что наполовину закрыл его; теперь он поглядывал на Клода одним глазом.

-- Отрава! -- прошептал он. Но произнес как "а т р р я в а", смягчая слово до темного и опасного. -- Смертельная атррява -- вот что это! -Говоря, он покачивал банку вверх-вниз. -- Здесь достаточно, чтобы уморить миллион человек!

-- Ужас! -- сказал Клод.

-- Точно. Вас отправят за решетку на шесть месяцев, если застукают хоть с чайной ложкой этого добра,-- сказал он, полизывая губы.

Он имел привычку при разговоре вытягивать вперед голову.

-- Хотите посмотреть? -- спросил морильщик, вынимая пенсовую монету, чтобы поддеть крышку. -- Вот! Вот оно! -- проговорил он нежно, почти любовно и протянул банку Клоду, чтобы тот взглянул.

-- Что там у вас -- пшеница? Или ячмень?

-- Это овес. Вымоченный в смертельной а т р р я в е. Достаточно зернышка в рот, и вы через пять минут покойник.

-- Честно?

-- Ага. Глаза б мои не глядели на эту банку! Он ласково погладил ее и легонько потряс, так что овсяные зерна мягко отозвались изнутри.

-- Но не сегодня. Ваши крысы сегодня этого не получат. Где им еще отведать этого? Нигде. Только там, где вы изучаете их. Крысы подозрительны. Чертовски подозрительны. Поэтому сегодня они получат немного чистого вкусного овса и абсолютно безвредного. Пусть откормятся! И это будет так вкусно, что крысы всего района соберутся здесь через пару дней.

-- Здорово придумано.

-- На такой работе станешь думать. И станешь умнее крысы, а это что-нибудь да значит.

-- Вы сами уже почти как крыса, - сказал я. Фраза выскользнула машинально, я не успел ни остановить себя, ни поправить дело, потому что не отрываясь глядел на крысолова. Однако эффект от моих слов был неожиданным.

-- Вот! - воскликнул он. - Вы поняли! Наконец-то вы что-то поняли! Хороший крысятник должен походить на крысу больше, чем кто-либо на целом свете. Быть умнее крысы. И это очень не легко, поверьте.

-- Уверен, что так оно и есть.

-- Ну и отлично. Приступим. Я не могу возиться весь день, вы же понимаете. Да и потом леди Леонора Бенсон настоятельно приглашала меня в Менор.

-- У нее тоже крысы?

-- Крысы у всех, -- сказал крысолюб и направился иноходью через дорогу к стогу, а мы смотрели ему вслед. Удивительно, но он двигался как крыса -медленно, изящно, на полусогнутых пружинистых ногах, и совершенно бесшумно по гравию. Он проворно перемахнул через загородку прямо в поле, затем быстро обошел вокруг стога, рассыпая по земле пригоршни

овса.

На следующий день он повторил процедуру. И на другой день он пришел опять и разложил отравленный овес, но уже не разбрасывая, а осторожно размещая маленькими порциями на каждом углу

стога.

-- У вас есть собака? -- спросил он на третий день, возвратившись после расклада.