Глава I
БЕТС ОТПРАВЛЯЕТСЯ ЗА ПОКУПКАМИ
— Бывали у нас паршивые каникулы, но хуже этих не припомню, — ворчал Пип, обращаясь к своей сестре Бетс. — И угораздило же тебя заразить нас всех этим противным гриппом!
Бетс обиженно надула губы.
— А что я могла поделать? Сначала кто-то на меня «начихал», а потом уже я на всех вас. Но самое обидное, конечно, то, что это случилось на Рождество.
Пип громко высморкался. Он полулежал в кровати, опираясь на подушки, и чувствовал себя уже гораздо лучше, однако настроение у него было — хуже некуда.
— Но ведь это ты первой подхватила вирус, как только начались рождественские каникулы. И, между прочим, выздоровела быстрее всех! Потом ты передала его Дейзи, а она Ларри, и эти несчастные провалялись в постели все праздники. А потом этот вирус заполучили я и бедняга Фэтти. Ну и каникулы вышли — тоска зеленая! Всего несколько дней от них и осталось!
Было ясно, что Пип разошелся не на шутку.
— Ладно, — поднялась со стула Бетс, — раз ты сегодня такой вредный, не буду я сидеть здесь с тобой все утро. Лучше пойду проведаю Фэтти. И если хочешь знать, Пип, это просто несправедливо — после того, как я переиграла с тобой во все игры, перечитала вслух столько книжек!
И с гордо поднятой головой она решительно направилась к двери.
— Погоди, Бетс! — окликнул сестру Пип. — Скажи Фэтти, мне уже лучше. И пусть он нападет на след какой-нибудь тайны. Немедленно. Потому что сейчас это для меня именно то, что нужно, — для поднятия жизненного тонуса. И потом, до конца каникул осталось чуть больше недели.
— Ладно уж, передам, — усмехнулась Бетс. — Но даже Фэтти не может вот так просто взять и состряпать тайну из ничего, Пип. Придется, видно, нам в эти каникулы обойтись без нее.
Дело в том, что вот уже сколько раз, съезжаясь в родной городок Питерсвуд на каникулы, пятеро друзей — Бетс с братом Пипом, Ларри со своей сестренкой Дейзи и, конечно же, Фэтти — занимались, и весьма успешно, детективными расследованиями. Самое активное участие в этом принимал и принадлежащий Фэтти смышленый скотч-терьер Бастер. Вот так и сложился клуб детективов «Пять юных сыщиков и верный пес». Раскрытием преступлений и поимкой преступников по долгу своей службы занимался также один-единственный полицейский их городка, мистер Гун, однако с неизмеримо меньшим успехом — юные сыщики всякий раз опережали его[1].
— Фэтти все может, — с уверенностью заявил Пип. — Все эти дни, лежа здесь, в постели, я вспоминал тайны, что мы раскрыли с Фэтти. Раньше у меня никогда не было столько времени для размышления. И знаешь, к какому выводу я пришел? Наш Фэтти — просто гений.
— Я и раньше это знала, без всяких там долгих размышлений, — хмыкнула Бетс. — Вспомни хотя бы его переодевания! А разработка версий! А розыгрыши мистера Гуна!
— Это точно! — согласился Пип, и его бледное после болезни лицо расплылось в улыбке. — От одних только воспоминаний обо всех его проделках я уже начинаю себя лучше чувствовать. Умоляю, скажи Фэтти, пусть отыщет для нас хоть какую-нибудь тайну. Это всем нам пойдет на пользу. Так что иди и возвращайся скорее.
— Иду, — заторопилась Бетс. — И вернусь с какой-нибудь тайной, если удастся!
— И не забудь еще прихватить мятных карамелек, — добавил Пип. — Мне что-то вдруг их захотелось. Хотя нет, лучше принеси полный пакет круглых леденцов, самых лучших, какие найдешь. Мне бы сейчас с полсотни леденчиков не помешало. Как раз бы хватило на этот детектив, что дал мне почитать Фэтти.
— Похоже, тебе и вправду полегчало, — заметила Бетс.
Выйдя из комнаты, она надела пальто, вытряхнула часть денег из своей копилки. Ей хотелось купить чего-нибудь вкусненького и для Фэтти тоже. Все эти дни Бетс как верный и преданный друг навещала остальных членов клуба юных сыщиков, сраженных зловредным вирусом, и успела потратить на них почти весь свой капитал, полученный в подарок на Рождество.
Она невольно чувствовала себя виноватой в том, что наградила всю компанию гриппом, и пыталась как-то искупить свою вину, развлекая больных играми, читая им вслух и принося гостинцы — разные вкусности, которые, на ее взгляд, могли им понравиться. Фэтти был очень тронут таким вниманием девочки. И считал ее очень добрым и отзывчивым человеком.
Бетс выглянула на улицу. Брать велосипед или не брать? На велике, конечно, в сто раз быстрее. Но дорога из-за утреннего январского морозца такая скользкая, что, пожалуй, лучше пойти пешком.
Бетс дошла до магазинчика в центре города и истратила почти все деньги на огромные яркие леденцы — полпакета для Фэтти и полпакета для Пипа. Если состояние Пипа настолько улучшилось, что ему хочется сладкого, можно предположить, что и с Фэтти скоро произойдет то же самое!
Она вышла из магазина как раз вовремя, чтобы заметить мистера Гуна, медленно катившего по дороге на своем велосипеде. От морозного утреннего воздуха нос его пылал багрянцем.
Юных сыщиков и полицейского связывала (а может, разъединяла) взаимная нелюбовь. А уж Бастера мистер Гун просто терпеть не мог — шустрый скотч-терьер не упускал случая облаять блюстителя порядка, а то и тяпнуть его за ногу. Поэтому всякий раз, едва завидев пса, мистер Гун кричал: «Пошел вон!» Случалось, те же слова он бросал и в адрес кого-то из юных сыщиков, за что и получил от них свое прозвище — «Пошелвон».
Увидев Бетс, мистер Гун резко затормозил. Колеса велосипеда скользнули по обледеневшей дороге, и в мгновение ока мистер Гун оказался сидящим посреди мостовой.
— Тьфу ты! — сердито глянул он на Бетс, будто в этом была ее вина.
— Ой, мистер Гун, вы не ушиблись? — учтиво осведомилась Бетс. — Вы так громко шлепнулись.
Полицейский неуклюже поднялся, отряхивая свои брюки.
— Эта скользота по утрам, она меня когда-нибудь совсем угробит, — бормотал он, сурово глядя на Бетс, словно она была причиной гололедицы. — Чуть тормознул — и вот тебе, пожалуйста! А все ради того, чтобы проявить внимание, узнать, как там твои друзья. Я слышал, они все слегли с гриппом?
— Да, но они уже поправляются, — сообщила Бетс.
Мистер Гун проворчал нечто, напоминающее «очень жаль!», и вновь сел на свой велосипед.
— Должен сказать, для меня это просто подарок судьбы, что этот толстый выскочка, который, как только приезжает домой, тут же сует нос в мои дела, на этот раз все каникулы просидел дома. Удивительное дело, как это он всегда умудряется разнюхать какое-нибудь дельце, да еще вас к этому привлечь! Так что, полагаю, оно и лучше, что ему пришлось проваляться в постели. А там, глядишь, опять в школу — хоть раз обойдется без ваших безобразий.
— Вы сами заболеете гриппом, если будете так говорить, — бесстрашно выпалила Бетс. Обычно она побаивалась полицейского, особенно если попадалась ему на глаза одна. — И, между прочим, время еще есть, может, что-то и выплывет. И уж тогда мы займемся этой тайной и распутаем ее гораздо раньше вас, мистер Гун, можете не сомневаться! — И, чувствуя, что вышла из этой неожиданной стычки победительницей, Бетс гордо зашагала вперед, вздернув подбородок.
— Если идешь к Фредерику Троттвилю, передай этому толстому увальню, пусть не спешит поправляться — так и ему, и мне будет спокойнее! — прокричал ей вслед мистер Гун. — Отличное у меня было время — спокойствие и порядок, когда вы пятеро не вертелись у меня под ногами, не говоря уж об этой проклятой собачонке!
Бетс сочла за благо сделать вид, что не слышала. Мистер Гун, довольный собой, поехал дальше. Надо полагать, Бетс передаст все слово в слово Фэтти, и уж тогда толстяк может хоть лопнуть от злости, все равно ничего не сделает — ему скоро опять уезжать в школу. Дрянной мальчишка!
А Бетс, подойдя к дому Фэтти, прошла через заднюю дверь и столкнулась нос к носу с миссис Троттвиль, мамой Фэтти. Миссис Троттвиль нравилась девочка, и она ласково улыбнулась ей:
— Это ты, Бетс! Опять зашла навестить Фредерика? Ты настоящий друг. По-моему, ему гораздо лучше. Сегодня из его комнаты раздаются какие-то совершенно невероятные звуки! Я их слышу каждый раз, когда поднимаюсь наверх по лестнице.
— Неужели его опять тошнит? — встревожилась Бетс. — На что похожи эти звуки?
— Да как будто какие-то голоса — и все разные. Словно он репетирует пьесу или что-то в этом роде. Ты же знаешь Фредерика — у него всегда на уме какие-нибудь проделки.
Бетс кивнула. Она подумала, что, может, Фэтти говорит голосами персонажей, в которые он раньше переодевался. Поэтому и звучит то дрожащий старческий голос, то скрипучий женский, а то густой мужской бас. У Фэтти это всегда выходило великолепно!
— Пойдем, я провожу тебя в его комнату, — сказала миссис Троттвиль. — Он тебя ждет.
И они пошли наверх. Миссис Троттвиль коротко постучала в дверь комнаты сына.
— Кто там? — раздался голос Фэтти. — У меня гость, мама!
Миссис Троттвиль удивилась. Насколько ей было известно, никаких гостей, кроме Бетс, в этот день не ожидалось. Должно быть, кухарка провела кого-то наверх. Миссис Троттвиль повернула круглую ручку двери, и они с Бетс вошли в комнату.
Фэтти лежал в постели, глубоко зарывшись головой в подушки. Казалось, он дремлет. Бетс были видны его темные растрепанные волосы — и только. У нее екнуло сердце. Еще вчера Фэтти сидел в постели и выглядел таким повеселевшим. А сейчас, похоже, ему опять стало хуже, если он лежит пластом, даже головы не поднимает.
Бетс перевела взгляд на посетительницу. Это была полная женщина в очках и натянутой до бровей бесформенной, как пудинг, черной шляпе
