Энид Блайтон
Новые приключения великолепной пятёрки
Рождественские праздники
Шла последняя неделя предрождественской четверти, и все ученицы Гэйлэндской школы с нетерпением ждали рождественских каникул. Садясь за стол завтракать, Энн увидела адресованное ей письмо.
— Погляди-ка, — сказала она сидящей рядом с ней двоюродной сестре Джорджине, — письмо от папы, а я только вчера получила письмо от него и от мамы.
— Надеюсь, никаких неприятных новостей, — отозвалась Джордж. Она никому не позволяла называть себя Джорджиной, так что теперь даже преподавательницы называли ее Джордж. Со своими короткими кудрявыми волосами и мальчишескими ухватками она и в самом деле очень походила на мальчика. Девочка с тревогой смотрела на Энн, пока та читала письмо.
— О Джордж, нам нельзя ехать домой на праздники! — сказала Энн, и на глазах у нее выступили слезы. — У мамы скарлатина, а папа из — за этого должен соблюдать карантин, так что они не могут позволить нам приехать домой. Вот беда — то, правда?
— Мне очень, очень жаль, — сказала Джордж.
Она понимала не только разочарование Энн, но и сама была разочарована, потому что мама Энн пригласила Джордж и ее собаку Тимоти провести рождественские каникулы у них. Ей было обещано множество вещей, которых она никогда прежде не видела, — пантомима, цирк и большой званый вечер с прекрасной ёлкой! Теперь ничего этого не будет.
— Что — то скажут на это наши мальчики? — сказала Энн, думая о двух своих братьях — Джулиане и Дике. — Ведь и они не смогут поехать домой.
— Ну, и что же будет с вашими каникулами? — спросила Джордж. — Может быть, вы поедете ко мне и проведете время в Киррин — коттедже? Я уверена, что моя мама с радостью снова вас примет. Нам так было весело, когда вы приезжали к нам на летние каникулы.
— Подожди минутку, дай мне дочитать письмо, я хочу знать, что предлагает папа, — сказала Энн, снова беря в руки письмо.
— Бедная мамочка! Надеюсь, она чувствует себя не слишком плохо.
Прочитав еще несколько строк, Энн так радостно вскрикнула, что Джордж и остальные девочки с нетерпением уставились на нее в ожидании объяснения.
— Джордж! Мы и в самом деле опять поедем к вам, но вот неприятность — то, да еще какая! На время каникул для нас наймут репетитора — отчасти для того, чтобы он за нами присматривал и мы не слишком досаждали бы твоей маме, а отчасти потому, что и Джулиан и Дик дважды болели гриппом в эту четверть и немного отстали от класса.
— Репетитор! Вот ужас! Это означает, что и мне придется делать уроки, ничуть не сомневаюсь! — произнесла Джордж в отчаянии. — Когда мама с папой увидят мои отметки, они наверняка убедятся, как мало я знаю. Ведь я впервые попала в настоящую школу, и оказалось, что о множестве вещей я не имею понятия.
— Что за ужасные это будут каникулы, если за нами все время будет бегать по пятам учитель, — мрачно заметила Энн. — Я думаю, что у меня будут хорошие отметки, потому что я успешно сдала экзамены. Но что мне будет за радость не заниматься вместе с вами во время каникул! Хотя, конечно, я могла бы гулять с Тимоти. Ему — то не придется заниматься!
— Нет, придется, — тотчас парировала Джордж. Ей непереносима была сама мысль, что ее любимый пес Тимоти будет каждое утро уходить на прогулку с Энн, в то время как она, Джордж, будет сидеть и усиленно трудиться вместе с Джулианом и Диком.
— Тимоти не может делать уроки, не говори глупости, Джордж, — сказала Энн.
— Он может сидеть у моих ног, пока я буду их делать, — ответила Джордж. — Это будет такое утешение — чувствовать его рядом. Бога ради, Энн, доедай свои сосиски. Мы все уже почти закончили. Через минуту прозвенит звонок, и ты останешься без завтрака.
— Я рада, что мама чувствует себя не слишком плохо, — сказала Энн, торопливо дочитывая письмо. — Папа сообщает, что он написал Дику и Джулиану, а также твоему отцу и попросил его нанять для нас репетитора. Вот гадость — то, такая, право же, неприятность! Я вовсе не хочу сказать, что мне не доставит удовольствия снова отправиться в Киррин — коттедж и увидеть остров Киррин — но ведь в Киррине не приходится рассчитывать увидеть пантомиму, цирк или побывать на вечеринке.
Конец четверти наступил быстро. Энн и Джордж упаковали свои чемоданы, наклеили на них ярлычки со своими фамилиями. Шум и суматоха, царившие последние два дня перед отъездом, доставили им немало удовольствия. К подъезду подкатили большие школьные автобусы, и девочки забрались внутрь.
— Снова в Киррин! — сказала Энн. — Поди сюда, Тимоти, душка, ты можешь сесть между мной и Джордж.
В Гэйлэндской школе детям разрешалось держать при себе своих любимых животных, и Тимоти, огромный пес — дворняга, принадлежавший Джордж, пользовался у всех большим успехом. Вел он себя необыкновенно хорошо, если не считать одного случая, когда пес кинулся вдогонку мусорщику, вырвал у него из рук ящик для мусора и приволок его на территорию школы, а затем и прямо в класс к Джордж.
— Я уверена, что у тебя отметки будут хорошие, Тим, — сказала Джордж, обнимая собаку. — Мы опять едем домой. Ты рад?
— Гав! — произнес Тим басом. Он поднялся, виляя хвостом, и сразу же с заднего сиденья раздался писк.
— Джордж! Вели Тиму сесть. Он своим хвостом сбивает мою шляпу.
В скором времени обе девочки и Тимоти были уже в Лондоне, где их усадили в поезд, следующий к Киррину.
— Как бы мне хотелось, чтобы и у мальчиков занятия кончились сегодня, — произнесла Энн со вздохом. — Тогда бы мы отправились в Киррин все вместе. Нам было бы так весело!
У Джулиана и Дика занятия заканчивались на следующий день. Они должны были встретиться с девочками уже в Киррин — коттедже. Энн не терпелось скорее снова их увидеть. Выть в разлуке целую учебную четверть — это очень долго. Она была рада тому, что с ней ее двоюродная сестра — Джордж. Вместе со своими братьями она гостила у Джордж летом, и они пережили немало интересных приключений на маленьком островке недалеко от берега. На островке стоял старинный замок, в подземелье которого дети сделали множество восхитительных открытий.
Поезд быстро бежал на запад.
— Джордж, — сказала Энн, — как приятно будет опять перебраться на остров Киррин!
— Мы не сможем этого сделать, — ответила Джордж. — Зимой море вокруг острова ужасно неспокойное. Попытаться отправиться туда на веслах было бы слишком опасно.
— Ах, какая жалость, — протянула разочарованно Энн. — А мне так хотелось пережить там еще какие-нибудь приключения…
— Зимой в Киррине никаких приключений не будет, — заметила Джордж. — Там холодно, а когда идет снег, мы иной раз совсем замерзаем, даже в деревню не пойдешь, потому что ветер с моря наметает высоченные сугробы.
— Ух ты, это звучит довольно увлекательно! — отозвалась Энн.
— Увы, — возразила Джордж, — ничего увлекательного тут нет. Скучища ужасающая — делать совершенно нечего, кроме как сидеть целый день дома или же вооружиться лопатой и разгребать снег.
Прошло довольно много времени, прежде чем поезд достиг небольшой станции, откуда пассажиры добирались до Киррина. Но вот наконец он замедлил ход н остановился возле крохотного перрона. Девочки живо соскочили с площадки и стали искать глазами, встречает ли их кто-нибудь. Да, их встречала мать Джордж.
— Здравствуй, Джордж, голубушка, здравствуй, Энн, — сказала она, обнимая детей. — Энн, мне так жаль, что твоя мама заболела. Но я рада тебе сообщить, что она уже поправляется.
— Это замечательно! — воскликнула Энн. — Вы очень добры, согласившись приютить нас, тетя Фанни. Мы постараемся вести себя хорошо! А как дядя Квентин? Ему не помешают четверо детей в доме в зимнее время? Мы не сможем выходить на улицу и оставлять его в покое так часто, как мы это делали летом.
Отец Джордж — ученый; человек он очень умный, но внушающий некоторый страх. Дети легко выводили его из терпения, а когда летом их собралось в доме четверо, они порой сильно его побаивались.
— Ваш дядя все еще усиленно работает над своей книгой, — сказала тетя Фанни. — Знаешь, он разрабатывает одну секретную теорию, секретную идею, и излагает все это в своей книге. Он говорит, что, когда все будет закончено и разъяснено, он должен будет обратиться в высокие инстанции, и тогда его идея будет использована на благо нашей страны.
— О тетя Фанни, это звучит страшно увлекательно, — воскликнула Энн. — А в чем заключается секрет?
— Этого я не могу тебе сказать, глупышка, — ответила тетя, смеясь. — По правде сказать, этого я даже и не знаю. Ну а теперь пошли, а то холодно тут стоять. Джордж, дорогуша, Тимоти выглядит очень толстым и здоровым.
— Ты знаешь, мама, ему изумительно хорошо жилось в школе, — сказала Джордж. — Действительно изумительно. Он сжевал старые шлепанцы кухарки…
— И он гонял кошку, живущую в конюшне, всякий раз, как ее видел, — добавила Энн.
— А однажды он забрался в кладовку и слопал целый пирог с мясом, — вставила Джордж. — А в другой раз…
— Боже милостивый, Джордж, — сказала ее мама в ужасе, — я боюсь, что в следующей четверти школа не захочет терпеть у себя Тимоти. Надеюсь, его как следует наказали?
— Ничуть не бывало, — ответила Джордж, краснея. — Видишь ли, мама, мы сами отвечаем за своих питомцев и за их поведение. Так что каждый раз, когда Тимоти сделает что-нибудь плохое, наказывают за это меня, так как я не заперла его как следует в комнате или еще что-нибудь в этом роде.
— Ну что ж, в таком случае тебе пришлось выдержать немало наказаний, — сказала мама, правившая пони, который вез маленькую повозку по замерзшим дорогам. — По — моему, это весьма здравая идея! — добавила она, и в глазах ее мелькнул веселый огонек. — Думаю, я буду придерживаться того же метода — каждый раз, как Тимоти сделает что-нибудь не так, я буду наказывать тебя!
