Буссенар Луи
Пылающий остров
Луи Буссенар
Пылающий остров
Роман
Перевод с французского Е.Н.Киселева.
Антикварное издание Собрания Сочинений Луи Буссенара любезно предоставлено обществу "Интербук - Украина" господином Ю.Г.ЛЕВЧЕНКО из его частной коллекции.
В четвертый том Собрания сочинений Луи Буссенара вошли романы "Среди факиров", "С Красным Крестом" и "Пылающий остров".
События в романе "Среди факиров" происходят в Индии, в то время колонии Англии. Именно это является причиной драматических ситуаций, столкновений с индийскими факирами, членами религиозных каст, которым были известны гипноз, перевоплощение, медитация.
Героиня двух следующих романов - "С Красным Крестом" и "Пылающий остров" - девушка-француженка Фрикетта, которую зовут в путь две страсти: жажда приключений и неистребимое желание помогать людям, попавшим в беду. Поражают мужество и смелость этой юной девушки, которых хватило бы на десять мужчин.
Роман "Пылающий остров" написан в 1897 году.
ГЛАВА I
Военный крик кубинских инсургентов*. - Героиня. - Раненая. - Брат и сестра. - Появление мадемуазель Фрикетты. - Испания и Куба. - Оказывайте пленным уважение! - Между деревом и корою.
______________
* Инсургент (лат.) - участник восстания.
Звучным как труба голосом полковник скомандовал:
- Разнуздать лошадей!
Полк, ехавший легкой рысью, вдруг остановился; послышался металлический звук оружия и раздалось фырканье лошадей.
С ловкостью привычных кавалеристов всадники соскочили на землю, сняли с лошадей удила и снова вскочили в седла.
Полковник поднялся в стременах, вытянул руку, в которой сверкнуло короткое массивное лезвие сабли, и, полуобернув к солдатам голову, покрытую широкой серой поярковой шляпой, немного приподнятой спереди, крикнул тем же звенящим, как медь, голосом:
- В галоп!
Точно судорога пробежала по рядам всадников, и по равнине раскатился единодушный крик тысячи голосов:
- Да здравствует свободная Куба!
Затем весь полк бросился вперед.
Всадники не только не думали сдерживать своих лошадей, мчавшихся во весь опор, как попало, но даже, потрясая своими страшными мачете*, еще сильнее возбуждали их голосом и шпорами.
______________
* Короткое лезвие, насаженное на длинную палку. - Примеч. переводч.
Началась бешеная скачка. Вытянувшиеся во всю длину лошади казались издали неподвижными.
Это было красивое зрелище! Смелые всадники, воспламененные любовью к отечеству, без колебания и сожаления неслись на верную смерть.
Что значила для этих отважных людей та темная масса неприятельской пехоты, с которой они сейчас должны будут столкнуться и подставить свою грудь под выстрелы, неясные звуки которых уже достигали их слуха?
Родина требовала от своих сыновей последней жертвы, и они с радостью несли эту жертву - свою кровь и жизнь.
По примеру всех храбрых вождей, подающих собою пример, полковник с высоко поднятой саблей скакал впереди полка.
Еще очень молодой, высокого роста, сильный и гибкий, он был очень хорош со своим белым лицом, ярким румянцем щек, черными огненными глазами и небольшой темной бородой. Он весь в эту минуту горел жаждою мести и геройской храбростью.
Человек дела, в самом обширном значении этого слова, он точно был создан для того, чтоб стать во главе инсургентов в этот решительный момент, когда от последнего отчаянного усилия зависела вся будущность родины.
Атака должна была налететь вихрем на ряды неприятелей, причем каждая лошадь, предоставленная самой себе, увлеченная общим, непреодолимым движением, представляла собою как бы заряд, пролетающий сквозь массу тел, которые преграждают ей путь.
Расстояние между кубинской кавалерией и испанской пехотой уменьшалось с каждым мгновением.
Треск ружейных выстрелов становился все громче и чаще. Пули выбивали из строя лошадей, которые, взвившись на дыбы, тяжело падали на землю, издававшую при этом какой-то глухой гул. Придавленные ими всадники, мучаясь в предсмертной агонии, все-таки шептали:
- Да здравствует свободная Куба!
Недалеко от полковника вдруг раздался легкий женский крик.
Он обернулся и, взглянув на первый ряд всадников, среди которых виднелась грациозная фигура амазонки, пробормотал:
- Бедняжка Долорес! Кажется, ее ранили...
Действительно, мчавшейся вместе с кавалеристами молодой девушке поразительной красоты только что раздробило пулей левую руку...
Ей хотели оказать помощь, но она запротестовала и, как бы устыдившись своей слабости, быстро проговорила:
- Оставьте! Оставьте! Не забудьте, что я такой же борец за независимость, как и вы.
И, превозмогая страшным усилием воли боль, она осталась в седле. Сжимая здоровой рукой рукоять револьвера, она старалась не обращать более внимания на раненую руку.
- Вперед! - скомандовал полковник своему отряду.
Насколько была энергична атака кубинцев, настолько мужествен был отпор испанцев.
Малочисленные, но дисциплинированные и храбрые, испанцы готовились дать отчаянный бой.
Испанцам хорошо была известна страшная команда: "Вперед!" И они уже не раз испытали, как действуют кубинцы своими мачете, служащими в мирное время для резки сахарного тростника, а во время восстаний - ужасным оружием.
Бледные и истощенные лихорадкой, малокровием от непривычного климата, испанские солдаты скорее походили на привидения, нежели на живых людей. Тем не менее, верные знамени своей родины, они готовились победить или умереть.
Захваченные врасплох неожиданным нападением, первые ряды, разбившиеся на кучки для стрельбы, не успели сомкнуться плотной массой и противопоставить налетающей кавалерии лес штыков и потому продолжали стрелять наудачу.
За первым рядом испанцев тоже виднелась женщина. Она сидела под манговым деревом и бесстрашно смотрела на приближающуюся неприятельскую кавалерию, чувствуя лишь легкое нервное беспокойство.
Одетая в синий полотняный костюм, обутая в изящные желтые ботинки, кокетливо прикрыв голову военной каской, она была очень миловидна. На левой руке ее красовалась белая перевязь с красным крестом, за кожаным поясом виднелся револьвер, а через плечо была перекинута красная сафьяновая сумка.
Кто раз видел эту молодую миловидную девушку, спокойную, решительную и энергичную, тот никогда уже не мог забыть ее - до такой степени она пленяла собою воображение.
Судя по ее светлым кудрям, выбивавшимся целым каскадом из-под каски, по ее живым и ясным глазам и нежному цвету лица, она не была креолкой, как можно было бы предположить с первого взгляда. Возле нее столпилось человек двадцать мужчин, тоже вооруженных револьверами и носивших повязку Красного Креста, - очевидно, санитаров.
Перед этой группой лежало на земле с десяток носилок.
За минуту перед тем один из санитаров прикрепил к ветви мангового дерева белый флаг с красным крестом.
Один из капитанов крикнул:
- Берегитесь, мадемуазель Фрикетта!
Молодая девушка только улыбнулась и пожала плечами.
- Пусть будет, что будет! - проговорила она.
Капитан продолжал:
- По крайней мере, вы спрятались бы за стволом дерева. Имейте в виду, где пройдет кавалерия, там ничего не останется.
И действительно, кавалерия налетела с гулом и грохотом, точно гроза.
В течение нескольких минут испанские стрелки еще продолжали стрелять. Лошади инсургентов падали одна за другой, увлекая под себя мертвых или раненых всадников. Там и сям образовались груды тел, корчившихся в предсмертных судорогах. Всюду слышались стоны, вопли, крики проклятий, жалобные возгласы...
Разреженные ряды эскадронов мигом смыкались и мчались далее. Сверкающие сабли, звон оружия, глухой треск разбиваемых черепов, - все это сливалось в один хаос невообразимых звуков. Вслед за тем этот живой смерч исчез, оставив за собою горы смятых тел и реки дымящейся крови. Посреди изуродованных до неузнаваемости трупов шевелились еще живые тела.
Оцепенев от ужаса, смотрела Фрикетта на страшную картину, развернувшуюся перед нею с такой быстротой, что девушка не успела опомниться.
Она вышла из-за дерева, за которым скрывалась, все-таки последовав благоразумному совету. В нескольких шагах от нее лежал с раскроенным черепом тот, кто подал ей этот спасительный совет.
Половина санитаров тоже была перебита.
Кавалерия, сделав свое страшное дело и оставив на месте стычки гораздо более убитых и раненых из своих рядов, нежели из неприятельских, уже скрывалась за линией горизонта.
Среди груды тел Фрикетта заметила и инсургентского полковника. Несчастный молодой человек, которого она за несколько минут перед тем видела гордо несшимся на коне впереди своего полка, лежал теперь распростертым навзничь. Фрикетта подошла к нему. Он еще дышал, широко открыв глаза. Правой рукой он судорожно сжимал рукоять своей сабли. Пуля пробила грудь, и его белый камзол был весь залитый ярко-красной кровью.
Фрикетта подозвала санитара, который неохотно подошел, и сделала ему знак приподнять раненого. Убедившись, что пуля не прошла навылет, молодая девушка осторожно разрезала камзол и рубашку раненого и ощупала его грудь. В одном месте оказалась выпуклость - очевидно, там и засела пуля.
Достав из своей сумки операционный нож, она твердой рукой сделала разрез выпуклости. Затем осторожно вложила в этот разрез большой и указательный пальцы и через секунду извлекла из раны ружейную пулю.
Правое легкое раненого было пробито насквозь.
Тщательно промыв рану свежей водой и закрыв ее гигроскопической ватой, Фрикетта наложила повязку.
Раненый глубоко вздохнул, взглянул на молодую девушку и с усилием прошептал:
- Благодарю! - потом, видимо, мучаясь какой-то безотвязной мыслью, тихо добавил: - Сестра... Спасите... мою сестру!
