Буссенар Луи
Канадские охотники
Луи Буссенар
Канадские охотники
Роман
Перевод с французского Т.Балашовой, 1992. Примечания Б.Перель.
В пятый том Собрания романов популярного французского писателя Луи Буссенара (1847 - 1910) вошли третья часть романа "Похитители бриллиантов" и впервые полностью переведенный на русский язык роман "Канадские охотники", являющийся заключительной частью эпопеи, в которую также входят трилогия "Из Парижа в Бразилию по суше" и роман "Адское ущелье".
СОДЕРЖАНИЕ
Часть 1. Охотники Скалистых гор
Часть 2. На золотых полях Карибу
Эпилог
Часть первая
ОХОТНИКИ СКАЛИСТЫХ ГОР*
______________
* В старом переводе (издание П.Сойкина) часть романа выходила под названием "Скалистые горы".
ГЛАВА 1
Бигорн - коза или баран? - Клуб охотников и рыболовов. - Англичане держат пари. - Миллион за одно слово. - Сэр Джордж Лесли. - Ливерпуль, Галифакс, Виктория. - "Я поеду один". - Три месяца спустя. - Депеша. Разорен.
- Баран!
- Нет, коза!
- Ну нет же, нет!
- А я говорю - да!
- Полно, дружище, оставьте вашу самоуверенность, это все-таки баран.
- Дорогой мой, самоуверенность здесь ни при чем, только любовь к правде заставляет меня утверждать, что это коза.
- Это просто упрямство.
- Это убежденность!
- Если у вас есть хоть какие-то аргументы*, изложите их.
______________
* Аргумент - логический довод, служащий основанием доказательства.
- Лучше начните вы.
- Мне надоела наша перепалка! Уже пятнадцать минут препираемся по поводу заметки, написанной профессиональным журналистом!
- Но просвещенным его не назовешь.
- Вы говорите так потому, что он разделяет мое мнение.
- Нет, потому что он бездоказателен. Черт возьми, дружище, если мы имеем честь быть членами Shooting and Angling club*, то уж, конечно, вправе оспорить мнение редактора журнала "Охотник".
______________
* Клуб охотников и рыболовов (англ.). (Примеч. перев.)
- Мы что, до бесконечности будем перебрасываться, словно мячиками, "бараном" и "козой"?
- Лучше давайте выберем арбитра*.
______________
* Арбитр - посредник между спорящими сторонами.
- Дорогой мой Джеймс Фергюссон, наконец-то я слышу от вас разумное слово.
- Дорогой Эдвард Проктор, такое согласие - уже свидетельство нашей мудрости.
- Кто же нас рассудит?
- Нас всего четверо - вы, я, Эндрю Вулф и сэр Джордж Лесли.
- Предлагаю Джорджа Лесли.
- А я предпочитаю Эндрю Вулфа.
- Сэр Джордж - охотник высшего класса, мастер по многим видам спорта. Им исхожены леса всех континентов. Его мнение - для нас закон.
- А я за Эндрю Вулфа. Он приветлив, искренен, легко сходится с людьми, а по компетенции* не уступает сэру Джорджу Лесли.
______________
* Компетенция - круг вопросов, в которых данное лицо обладает познанием и опытом.
- Вы не согласны иметь сэра Джорджа в роли арбитра?
- А вы отводите кандидатуру Эндрю Вулфа?
- Получается, - воскликнул, имитируя отчаяние, приземистый, краснощекий и пухленький Эдвард Проктор, - что мы не можем прийти к согласию даже в выборе арбитра, который должен разрешить наш спор!
- Ничто не мешает нам, - ответил высокий, худой и бледный Джеймс Фергюссон, - обратиться и к тому и к другому.
- А если и они начнут спорить?
- Тогда, может быть, им удастся найти еще одного, уже последнего арбитра...
- Ну что ж, как хотите, Джеймс, но я своего мнения не меняю.
- Прекрасно, Эдвард! Я тоже не собираюсь уступать ни в чем.
Эти закадычные друзья, промышленники, забросившие свое дело, не похожие друг на друга ни внешностью, ни характером, постоянно спорящие друг с другом, вступили в Клуб охотников и рыболовов так же, как иные становятся путешественниками и членами Географического общества, не выезжая даже за черту города.
Любовь к спорту проснулась в них поздно, и, как нередко бывает в Англии, где аристократия уважает физическую силу, они увлеклись охотой и рыбной ловлей. Скажем прямо: на этой стезе удача их не баловала.
Впрочем, удача тут ни при чем. Говорят, препятствия только разжигают страсти.
Так или иначе, наши друзья относились к самым ревностным поклонникам аристократического собрания: обедали только в обществе охотников и рыболовов, старательно запасались рекомендательной литературой, много тренировались в клубном заповеднике и, когда возвращались домой, испытывали приятную ломоту в плече и жжение щеки от соприкосновения с прикладом прилежные охотники успевали за день пустить в воздух не меньше трех сотен патронов.
Одним словом, воинственные и неуклюжие, не имеющие специальных навыков, они всерьез считали себя профессионалами только потому, что иногда преследовали дичь да задавали наивные вопросы, слушая которые становилось ясно: эти люди не имеют никакого отношения к охоте: охота ведь не только необоримая страсть, но и великое искусство.
Те, кого выбрали в арбитры, играют в шахматы в дальнем углу зала.
Эдвард Проктор и Джеймс Фергюссон дружно поднимаются и бесшумно встают: первый - за спиной Джорджа Лесли, второй - Эндрю Вулфа.
Партия едва начата, у противников силы равные, борьба предстоит долгая.
Проктор, несмотря на свою бесцеремонность, дозволенную человеку полному и богатому, не решается прервать игру, а стеснительный Фергюссон, симпатизирующий Вулфу, в смущении, используя язык жестов, щелкает языком, громко сглатывает слюну.
- Вы что-то хотите? - спрашивает раздраженно сэр Джордж сухим, резким тоном, не поворачивая головы, не поднимая глаз от фигур на доске.
- Мы хотели бы прибегнуть к вашей мудрости и богатому опыту, дорогой сэр Джордж, и попросить разрешить наш спор...
- А вы, мой милый Вулф, надеюсь, не откажетесь присоединить вашу мудрость к мудрости сэра Джорджа, поддержав или оспорив его решение.
- Да о чем вы? "Мудрость", "опыт", "решение"... И что за торжественный вид?
- Действительно, - бросает Джордж механически, как фонограф.
- Опираясь на мнение редактора журнала "Охотник", мой добрый друг Джеймс Фергюссон утверждает, что бигорн - это коза, и тут он заблуждается, говорит Эдвард Проктор.
- Милый друг! Напротив, Эдвард Проктор ошибается, утверждая что бигорн - это баран, - восклицает Джеймс Фергюссон, - ведь по мнению самых больших авторитетов, бигорн - бесспорно, коза.
- Да нет, баран!
- Коза!
- Но его же называют "диким бараном Скалистых гор"!
- Самая новая книга по естествознанию определяет бигорна как "capra canadensis"! "Capra" - значит коза, запомните хорошенько - коза! Канадская коза...
- Я опираюсь на мнение не менее серьезного автора, который определяет бигорна, как "ovis montana". "Ovis" - значит овечка, слышите, овечка, иначе говоря баран, горный баран...
Оба арбитра и глазом не моргнули в течение всей этой дискуссии*; спорящие почти кричали, уже не слыша друг друга.
______________
* Дискуссия - обсуждение спорного вопроса.
- А вы знаете, каков он, бигорн? - произнес наконец сэр Джордж, воспользовавшись секундной паузой.
- Ну, по рассказам, по описаниям знакомых...
- Это прекрасное животное. Охота на него трудна, драматична, вся на нервах, тут требуется железное здоровье, необыкновенная ловкость и редкостная удача. Я предпочитаю бигорна кейптаунскому льву, пантере с острова Ява... даже, пожалуй, королевскому тигру... Тигра можно все-таки догнать, а за бигорнами не угонишься... Скоро их уже не останется, это восхитительное животное исчезнет, как гризли*, как бизоны**, как многие другие виды...
______________
* Гризли - крупный свирепый серый медведь, обитающий на Аляске и в западных районах Канады.
** Бизон - дикий бык, водившийся в Северной Америке. В настоящее время сохранился только в заповедниках.
- Значит, - робко роняет мистер Проктор, - вы охотились на бигорна?
- Одного я даже подстрелил и потом ел из него котлету. Котлета стоила мне тысячу фунтов, но я не жалею.
- Поэтому никому, кроме вас, не разрешить наш серьезный спор.
Вовлеченный в обсуждение любимой темы, сэр Джордж в конце концов поднялся.
Это был человек неопределенного возраста, скорее усталый, чем пожилой, высокий, худой, угловатый, с бесстрастным, почти холодным лицом, равнодушными бесцветными, ни на чем не задерживающимися глазами, с прямым почти без губ - ртом, над которым нависал нос, напоминающий ястребиный клюв.
Его неподвижное лицо странной бледности обрамляли бакенбарды, словно посыпанные перцем и солью, в свисающих усах шатена сверкали седые нити. Темные, густые, с приятным блеском волосы контрастировали с седой бородой.
В общем, сэру Джорджу Лесли уже перевалило - и похоже давно - за сорок. Богатый, элегантный, истинный джентльмен, убежденный холостяк, он большую часть своей жизни странствовал. Его приключения возбуждали интерес публики, уважающей спортсменов. В Лондоне несколько сезонов подряд только о нем и говорили, хотя и без особой симпатии.
Рассказывали страшные истории с сэром Лесли в качестве героя, ему приписывали - не приводя, правда, никаких деталей - поступки, математически рассчитанные и убийственно хладнокровные, свойственные людям, не боящимся крови. Офицер индийской армии, погибший впоследствии при странных обстоятельствах, вспоминал даже, что сэра Лесли прозвали Вампиром...
Ничем не подкрепленные слухи все-таки оставляли в общественном сознании смутный зловещий след.
- Честное слово, - сэр Лесли скрестил руки на худой, но широкой груди, - мне трудно привести вас к согласию. Скорее, пожалуй, баран, насколько смутные воспоминания позволяют мне иметь собственное мнение.
- Баран, я же говорю! - закричал обрадованный Проктор.
