Ледяной бастион

Пролог

Короткий день зимы шел к концу. Засыпанная сероватым снегом равнина, тянувшаяся на многие километры до самого берега экваториального внутреннего моря, тонула в низкой, словно облизывающей ее метели: казалось, снег летел почти горизонтально. Мертвое, свинцовое небо то и дело ломали неровные алые стрелы электрических разрядов, и в их вспышках зловеще посверкивала медью огромная ступенчатая башня, упиравшаяся своей верхушкой в постоянно движущуюся пелену облаков… Чудовищное в своей мощи темное сооружение выглядело среди застывшей во льдах пустыни каким-то пугающе чужеродным гостем, пришедшим сюда из скрытых облаками бездонных глубин пространства. Внутри, за толстыми черными стенами, царила тишина. Миллионы механизмов, живущие своей, незаметной для глаза электронной жизнью, делали свое дело совершенно бесшумно. Но вот что-то потревожило их размеренный покой: в одном из верхних коридоров сипло взвыл ревун, и из раскрывшейся в стене темной ниши выбрался человек. Почти одновременно с ним из таких же, расположенных по кольцу предпоследнего этажа ниш появились еще одиннадцать его братьев. Спустя минуту они уже входили в осветившийся мягким светом прямоугольный зал, отделанный тускло блестящим золотистым пластиком. Молча, не обременяя себя приветствиями, расселись они в двенадцать появившихся из пола высоких кресел, и положили затянутые в пластиковые перчатки руки на развернувшийся перед ними круглый стол. Они казались если не братьями, то, по крайней мере, близкими родственниками: их длинные, слегка волнистые темные волосы одинаковыми локонами прикрывали плечи, их чуть вытянутые лица были одинаково скуласты и сухи, и в их одинаково прищуренных глазах стояла тщательно выверенная пустота. Они молчали. Из лепестков стола неторопливо выехали двенадцать плоских черных приборов, усеянных множеством помаргивающих сенсоров, и тогда один из пришедших в зал, тот, в чьих густых черных волосах светлели пронзительные нити старческого серебра, заговорил. Он говорил совсем тихо, но, тем не менее, каждое из его ровных, неестественно внятных слов было отчетливо слышно всем.

— Активность противника увеличилась, — сказал он. — Нам стали заметны попытки проникновения в метрополии человечества изнутри. — Информация не может быть доступна, — осторожно заметил его сосед, сидевший через кресло от старца. — Причины известны… — И, тем не менее, поводов для беспокойства более чем достаточно, — произнес тот, не поворачивая в его сторону головы. — Способность противника отойти от привычной линейной тактики заставляет нас посмотреть на него с новой и неожиданной для нас точки зрения. Более светловолосый и, по-видимому, более молодой решительно поднял голову: — Мы должны ускорить уже запущенный процесс! — Вектор опасности известен, — равнодушно сообщил председательствующий, и над столом вдруг замигала объемная карта звездного неба — в глубине ее, причудливо изгибаясь, светился клочок странного зеленоватого тумана. — Последняя разведка, предпринятая экипажем полковника Раттенхубера, по-прежнему не принесла результатов. Наше время не ждет нас. — Старец помолчал и заговорил снова, все так же невозмутимо: — Бифорт полон колебаний; перед нами стоит задача констатации нового вектора атаки противника, который представляется более опасным, нежели уже знакомые нам.

— Но никаких решений мы принимать не будем? — спросил один из заседавших. Старец ответил ему коротким взглядом, и тот удовлетворенно опустил голову. — Итак? — председательствующий позволил себе обвести стол глазами. Одиннадцать «да» были ему ответом. Через минуту ниши закрылись, вновь приняв в себя двенадцать братьев. В тесном чреве башни наступила тишина. Алые молнии продолжали рвать горизонт. Над заснеженной пустыней беззвучно мелькнули двенадцать едва заметных туманных пятен — через секунду их уже не было видно. Закованная в лед планета, не раз бывшая последним бастионом многих поколений хозяев Галактики, планета, скрывшая в своих ледяных недрах мудрость давно сгинувших разумных, лениво плыла по своей орбите вокруг небольшой желтой звезды, когда-то давшей ей жизнь.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КЕНОТАФ

Глава 1

Копайте, копайте, лодыри! — Шериф Клозье раздраженно сплюнул себе под ноги и отошел от полуразрытой могилы. Его подчиненные — четверо крепких констеблей с нелепыми садовыми лопатками в руках — хмуро переглянулись. Такая работенка им не нравилась. Одному дьяволу было ведомо, кто таков этот узколицый джентльмен в роскошнейшем кожаном пальто… но летал он, судя по всему, на немалых высотах, ибо старый боров Клозье стелился перед ним ковриком с самого момента его появления в департаменте. Не торопите людей, — едва заметно поморщился узколицый. — Спешка нам ни к чему. А вы, парни, постарайтесь не раздолбать гроб — клянусь виселицей, он нам еще пригодится. — Серьезное дело, милорд!.. Я хочу сказать -эксгумация, будь оно все проклято! — Клозье закашлялся и потянул из кармана форменной куртки порядком измятую сигаретную пачку. — Сомнения в причине смерти, э? Человек в пальто не удостоил его ответом. Поправив выбившийся из-под воротника хвост искристо-белого шарфа, он повернулся к ветру спиной и закурил сладковатую толстую сигару. Констебли работали быстро. Чья-то лопата глухо стукнула о дерево, и через пару минут потемневший гроб был извлечен из могилы.

— Странно, ваша милость… — Рослый темноволосый сержант выпрямился и с недоумением пристукнул костяшками пальцев по крышке осклизлой домовины.

— Что — странно? — Джентльмен в пальто рывком обернулся, лицо его вдруг опасно заострилось. Сбивайте крышку! — Мне кажется, он слишком уж легкий… Полицейские кинжалы без труда отделили некогда полированную крышку, и склонившийся над гробом шериф недоуменно ахнул.

— Кретины! — Недокуренная сигара, описав в воздухе пологую дугу, упала на дно могилы. — К-кто? — заикнулся окаменевший от ужаса шериф. — Не переживайте, Клозье, — я тоже. Точнее говоря, я в первую очередь… Закопайте это дерьмо, парни, — узколицый поморщился, — и забудьте обо всем, что сегодня было, ясно? — Кто он такой, шериф? — растерянно спросил сержант, глядя, как незнакомец распахивает пассажирскую дверь своего роскошного коптера. — Делайте, что вам говорят, олухи! — Короткая нога Клозье спихнула в разрытую могилу пустой гроб. — И молчите! Молчите!..

— Поместье лорда Арифа, — бросил он пилоту, устраиваясь в широком кожаном кресле. Тонкая рука с украшенным небольшим перстнем средним пальцем скользнула по подлокотнику, нащупывая нужный сенсор, и вокруг головы на секунду моргнула синими звездочками невидимая сфера индивидуального аудиополя. — Я лечу к тебе. Ара… У меня очень веселые новости. «Что ж, — сказал он себе, раскуривая новую сигару, — в нашей игре бывает всякое… Хотя, если уж честно, такого еще не было. А ведь играем мы не первый день!» Он усмехнулся. По большому счету, весь этот покер начался еще в те веселые денечки, когда неукротимый и ужасный викинг лорд Торвард, получивший в наследство от блистательных предков несокрушимый имперский линкор, раскатал бедный Бифорт траками своих танков и объявил себя бароном этого захолустного мира. Меня, правда, тогда еще на свете не было, владетельный папаша изволил зачать его милость лорда-наследника несколько позже, но карты — карты уже лежали на столе, и нам с Арой осталось лишь подхватить их, когда занудливые старики отправились спать… Лорд Торвард Королев имел множество друзей, умеющих дать добрый совет. Друзья сделали его человеком, способным переплавить в звонкую монету любой катаклизм смутного времени, а время тогда было именно что смутное. Человеческие миры, жалкие обломки некогда всемогущей Империи, по самые уши увязли в глубочайшем кризисе, и тлен деградации становился все более заметен. Спесивые лорды Объединенных Миров едва не напали на Орегон — мир, не затронутый страшной Войной и последовавшим за ней Распадом и сумевший сохранить некие крохи имперских технологий: предприимчивость и богатство орегонских магнатов жгли аристократам глаза; бесцеремонные криминальные кланы Авроры уверено гребли под себя все, что плохо лежит… И тут на звездных трассах появился гигантский имперский линкор. Он был страшен в своей мощи. Невероятные по дерзости кровавые налеты сделали свое дело — мир вздрогнул, и когда черный монстр по имени Торвард Королев объявил об оккупации принадлежавшего ОМ Бифорта, ни у кого не хватило духу оспорить свершившийся факт. Мало кому могло прийти в голову, что за спиной кровавого авантюриста стоит все та же мафия — вездесущая и непобедимая… Почтеннейший Лука Кириакис, банкир и магнат, глава могущественнейшей из аврорских «семей», стал фактическим совладельцем захваченной планеты. Его сын Ариф родился в один месяц с лордом Робертом Королевым, сыном его милости лорда-владетеля. Они росли вместе. Когда отец отправил пятилетнего Роббо в Орегонскую Военно-дипломатическую академию, следом за ним вылетел и роскошный лайнер с радостно вопящим Арой — старик Лука, устав от гневного визга любимого потомка, трезво рассудил, что орегонская ВДА — не самый худший, в конце концов, вариант. Учили в академии крепко… Все двенадцать лет кадетам приходилось носить строгие, имперского образца мундиры и жить под неусыпным контролем суровых наставников. Полуказарменный быт, по идее, должен был способствовать развитию твердости характера и стойкости перед лицом всевозможных служебных тягот — но юные охламоны прекрасно знали, что служить кому-либо, кроме самих себя, им вряд ли придется, и отрывались вовсю, очень быстро заработав репутацию чрезвычайно талантливых и, увы, неисправимых раздолбаев.

Несение, как выражался их начальник курса, «гауптической вахты» было для отроков делом привычным, ибо дисциплину, так необходимую в деле воспитания подрастающего поколения, они понимали весьма своеобразно. И если древние стены академии еще как-то могли сдержать пыл неугомонных сорванцов, то уж дома, во время ежегодных каникулярных месяцев, лихая парочка творила что хотела. На седьмом курсе они открыли для себя неоновые огни волшебного мира центрального бифортского космопорта — и, незаметно для самих себя, начали ту самую игру… К пятнадцати годам они переболели всеми мыслимыми и немыслимыми дурными болезнями, перепробовали и единодушно отвергли все известные человечеству наркотики и несколько раз нарушили закон — не очень, правда, серьезно. Их прекрасно знал весь уголовный мир, кормившийся вокруг огромного портового корыта, они запросто присаживались за столики к известным авторитетам и даже помогали оным в