Алексей Биргер

Тайна старого камина

Глава I

Новый друг приходит на помощь

Досадно, что такой прекрасный майский день оказался испорченным!.. А денек и впрямь выдался на славу — казалось, что каникулы уже наступили: солнце, молодая травка… Да даже на чахлых газончиках их старого московского двора зелень еще не успела запылиться и пожухнуть.

Четверо друзей сидели на лавочке у стенки хоккейной коробки, обсуждая, чем бы заняться в выходной. Коробка только называлась «хоккейной», а играли на ней во всевозможные игры. Вот и сейчас приятели погоняли в футбол двое на двое, и напрыгавшийся мячик смирно лежал у лавочки. Аня Ласточкина могла любому мальчишке дать фору — недаром ее отец был знаменитым футболистом, совсем недавно закончившим играть. Весь двор гордился, что у них— живет такой человек. Поэтому друзья и приняли Аню в свою мальчишескую компанию — вообще-то девчонок они не жаловали.

Незаметно их разговор свернул на новых соседей — в первый подъезд дома номер пять, буквой «Г» охватывающего двор со стороны перекрестка, недавно въехала семья из четырех человек.

— Жлобы зажравшиеся, вот кто они такие! — сказал Саша Мякин, сын местного участкового милиционера. — Видали, какой евроремонт отгрохали? Перегородки ломали, новый паркет завозили, стены отскоблили до основания перед тем, как клеить новые обои…

— Да уж!.. — протянул Миша Земцов, отец которого был недавно назначен зампрефекта округа и теперь дневал и ночевал в своей префектуре. — Сколько строительного мусора рабочие вытаскивали! Под обоями газеты такие крутые нашли…

Миша имел в виду те клочки бумаги, густо покрытые старомодным шрифтом с «ятями», которые однажды вывалили в контейнер для строительного мусора. Друзья не удержались, посмотрели, что там написано. В основном это были профессиональные периодические издания по психиатрии — про новые методы лечения падучей или что-то в этом роде.

— Достаточно на их машину поглядеть! — подытожил Сережа Блинов, родители которого работали на расположенном неподалеку автомобильном заводе-гиганте и уже несколько месяцев сидели без зарплаты. Он кивнул на стоящий у первого подъезда джип «Чероки».

— Интересно, с каких денег они его купили? Наверняка спекулянты… И парень у них противный! Ходит во всем новеньком-модненьком, нос задрав, даром, что наш ровесник!.. И собака у них противная!..

— А мне их собака нравится, — возразила Аня, припоминая спокойного водолаза, которого каждый вечер выводил на прогулку мальчик, только что заслуживший такой пренебрежительный отзыв.

— Скажешь тоже! — проворчал Миша. — Дурной пес. Каждый вечер воет. Разве хорошая собака станет так выть? Больной какой-то! Вот увидите, он еще на кого-нибудь накинется!..

Аня пожала плечами. Ей нравились собаки вообще и этот пес в частности, но спорить с друзьями не хотелось. И потом, вполне вероятно, что у этих богачей, которые с жиру бесятся, и собака балованная и испорченная…

— Эй, мелюзга! — послышался голос. — Чего сидите, скучаете? Может, в футбол сгоняем?

Ребята посмотрели направо. У входа в «коробку» стоял Димка Гольцов по прозвищу «Голяк» во главе всей своей компании. Этот великовозрастный балбес откровенно недолюбливал четырех друзей, и они платили ему тем же. За Голяком водилась дурная слава. Он состоял на учете в милиции, а отец Сашки Мякина, Григорий Ильич, как-то сказал сыну: «Ты знаешь, мы очень подозреваем, что он собирает дань с ребят, которые торгуют газетами на улице и возле немецкого супермаркета машины моют. Если бы удалось подловить его на этом — мы бы ему крепко всыпали! Но ведь никто из этих мальчишек жаловаться не хочет, боятся они его до смерти…»

До прямых стычек с Голяком дело у друзей не доходило — все-таки Сашин папа не кто-нибудь, а участковый. Да и другие родители могут доставить неприятности. Но сейчас, похоже, Голяк был чем-то очень обозлен и искал, на ком бы сорвать свою злость. У ребят сразу появилось нехорошее предчувствие, но им не хотелось пасовать перед Голяком и компанией, отвечая отказом, поэтому Миша сказал:

— Почему не сгонять? Давайте!

Против четырех друзей оказались пятеро. Спокойный, склонный к полноте Саша Мякин занял место в воротах. Свои очки он аккуратно убрал в кармашек куртки, а куртку повесил повыше в углу «коробки», чтобы в нее не угодило случайным мячиком. Голяк поглядел на вратаря с иронией. Он не знал, что Сашка, на вид неуклюжий, рыхлый увалень, был непрошибаемым голкипером.

— Ну, начали!.. — скомандовал Голяк, несколько раз катнув на поле мячик для пробы.

Его компания сразу кинулась в атаку. Друзья очень старались, но напор здоровенных парней оказался слишком силен, и уже через пять минут счет был два — ноль в пользу шайки Голяка. Ее вожак заметно повеселел, стал отпускать издевательские шуточки, но настроение у него сделалось миролюбивей. Друзья поняли, что если они сейчас проиграют с крупным счетом, Голяк уберется подобру-поздорову, оставив их в покое. И от этой мысли ребят злость взяла. Как же так?.. Проиграть в такой ситуации — это значит уступить навсегда, и тогда Голяк вечно будет цепляться к ним, когда ему захочется сорвать на ком-нибудь дурное настроение!..

— Меньше держите мяч! — успела выкрикнуть Аня. — Попроще — и в пас!

Мишка и Сережа ее послушались и попробовали сыграть с ней в «стеночку». Сначала не получилось, один из приятелей Голяка перехватил мяч, и счет чуть не стал три — ноль, но тут Сашка выручил, бросившись под удар. Мяч отскочил к Сереже — и на этот раз все пошло как по маслу. Сережа по диагонали отдал мяч Мишке, тот перекинул его Ане, а та совершила рывок, наподобие тех, которыми так прославился ее отец, обманула бросившегося ей наперерез вратаря и с издевательской легкостью закатила мяч в пустые ворота… Два — один…

Второй гол забил Сережа. Сашка послал мяч в поле по высокой дуге, и Сережа, проскочив между двух соперников, не ожидавших от него такой прыти, успел удачно подставить голову и направить мяч в ворота. Два — два…

Голяк и его компания начали нервничать, а значит, и ошибаться. Они попробовали финтить, но друзья не ловились на их финты: ждали, пока противник запутается, и, улучив момент, легко вышибали мяч в сторону одного из своих. Перехватывать мячи лучше удавалось Мишке, а Аня и Сережа дежурили чуть впереди, снуя туда-сюда юркими челноками, чтобы их товарищ мог перебросить мяч тому, кто оказывался свободен.

Еще один рывок Сережи — и счет стал три — два в пользу друзей.

Благодушное настроение Голяка разом испарилось. Его команда принялась откровенно грубить, бить по ногам — даже Ане досталось. После одного сильного и очень болезненного удара она ощутила, как у нее под коленкой в ту же секунду стал вспухать кровоподтек. С трудом удержавшись на ногах и превозмогая боль, девочка довела мячик до чужих ворот и забила четвертый гол.

Голяк и его орлы совсем озверели. Они кинулись вперед, попросту отталкивая друзей от мяча, когда те пытались его отобрать. У ворот друзей возникла настоящая свалка, посреди которой Саша изловчился и выбил мяч подальше. И тут Голяк заорал:

— Ага! Игра рукой! Пенальти!

— Кто играл рукой? — спросил Сережа.

— Ты и играл!

— Вранье! — заявил Сережа.

— Вот как? Жульничаете, значит? Думаете, родительские детки и вам все можно? Вот я…

— Остынь, Голяк, — попытался образумить атамана спокойный и рассудительный Саша. — Умей проигрывать.

— Ах, ты!.. — повернулся к нему Голяк. — Считаешь, все можно, если папочка — участковый? Да я тебя… — Он потянулся к Сашиной шее. Похоже, дело принимало нешуточный оборот.

— Сейчас ты у меня попляшешь! — заявил Голяк. Друзья Саши попытались кинуться к товарищу на помощь, но приятели Голяка крепко схватили их за руки сзади.

— Вот так, держите их! — кричал Голяк. — А этого я сейчас в землю зарою!

Аня извернулась и укусила за руку державшего ее парня. Тот завопил от боли и выпустил девочку. Едва оказавшись на свободе, она лягнула под коленку того, кто держал Мишку. Сережка, воспользовавшись секундным замешательством своего сторожа, вывернулся сам. Теперь все трое стояли рядом с Сашей, готовые принять бой, хотя и понимали, что силы неравны. А как хорошо начинался день…

— Убью тебя, гадина! — заорал на Аню укушенный парень.

— А тебе не кажется, что девочек бить нехорошо? — раздался позади него звонкий мальчишеский голос.

Все поглядели туда, откуда он прозвучал. Там стоял тот самый противный пижонистый мальчик, сын новоселов, о котором друзья говорили совсем недавно. Видно, он уже некоторое время наблюдал за тем, что происходит, но они в пылу схватки его не замечали. Он стоял, небрежно сунув руки в карманы, чуть склонив голову набок — будто интересный спектакль смотрел.

Одна его поза довела Голяка до белого каления.

— А ты кто такой? Проваливай, пока цел! — заорал дворовый атаман.

— А вдруг я не хочу «проваливать»? — спросил мальчик.

Голяк направился к нему. Мальчик негромко свистнул. В «коробку» вбежал огромный черный пес и остановился как вкопанный у ноги хозяина.

— Ты… это… — Голяк приутих. — Каждый будет смелым, когда такой пес! Но, может, ты воображаешь, будто я твоего барбоса боюсь? Да я и его…

Он сделал угрожающее движение рукой. Пес, не трогаясь с места, заворчал и оскалил зубы.

— Лучше уходите отсюда, — спокойно произнес мальчик. — А собака никого не тронет, если не станете руками размахивать.

Голяк и его приятели поплелись восвояси, вполголоса бурча какие-то угрозы.

— А ты не больно щеголяй своим кабысдохом! — крикнул Голяк, когда оказался на порядочном расстоянии. — Вот погоди, отравлю я его и дело с концом! А с тобой мы еще встретимся!

Не удостоив его ответом, мальчик подошел к друзьям.