Гуревич Георгий
Свойственно ошибаться
Георгий ГУРЕВИЧ
СВОЙСТВЕННО ОШИБАТЬСЯ
Да, это и есть наша контора. Райсудьба - так называют нас в городе. Официальное-то наименование - Консультация по вероятностному прогнозированию личной жизни - Конверпролиж. Но не привилось. На слух неприятно. Пишите - Центр судьбы. Кратко, загадочно и выразительно. Я сам и есть консультант - прогнозист, эксперт по личному будущему, инженер-предсказатель. Тут и принимаю, в этом кабинетике, небольшом, как видите, даже тесноватом. Но представьте, тесноватый удобен для тесного общения. В обширном зале налет официалыцины, люди теряются, зал влечет к громким речам, отпугивает задушевную откровенность. Откровенничают люди в уютной комнатке. Шторы на окнах тоже для уюта, для доверительности, чтобы свет не будоражил, уличный грохот не отвлекал. Да, откровенность нам необходима, мы же прогнозисты, а не гадалки, не щеголяем сверхпроницательностью, честно говорим: чем больше клиент расскажет, тем вероятнее прогноз. Прошлое экстраполируем в будущее. Как в Бюро погоды: завтрашний день вычисляется по сегодняшнему. У нас тоже вычисляется. Все, что клиент рассказал, записывается на ленту, препарируется, перфорируется и анализируется машиной. Сама она слева от вас, за перегородкой. А занавеской прикрыт экран. Когда информация обработана, машина преобразует ее в зримые образы. Вы на экране видите себя, но в будущем, Показать ваше будущее? Могу, конечно, если вы сядете в кресло и подробно расскажете о себе. Но эта работа часа на полтора. Хотите присутствовать на приеме? Нет, это не разрешается. Посторонний смущает клиента, тот начинает недоговаривать, а каждое умолчание обедняет истину, вносит дефекты в конечные выводы. Рассказать характерный пример? Рассказать-то можно, но будет ли это интересно вашему читателю? Как правило, к нам приходят женщины с неустроенной судьбой: разведенные, брошенные, овдовевшие. Мужчины бывают реже, определенного типа мужчины - пассивные натуры, которые на себя не надеются, плывут по течению, уповая на пряники с неба. Вот они-то и справляются нетерпеливо, когда же начнется пряничный дождь. Еще воображалы - эти хотят узнать, когда же наконец человечество признает их гениальность. В сущности, тоже пассивные: ждут незаслуженной награды, милости от стечения обстоятельств. А активные - те сами выбирают дорогу. Женщины же, которые к нам приходят, рады бы выбрать, но не из кого. Если выбор есть, без нас обходятся. Впрочем, бывают и исключения. Бывают. На прошлой неделе было одно. Рассказать? Расскажу, пожалуй, но с условием, что опубликуете через год. Да, не раньше. И разрешение я сам запрошу.
На Наташу я обратил внимание еще на улице. Фамилию не скажу, выдумывайте какую хотите, а Наташа - подлинное имя. Тут псевдоним изобретать незачем, в нынешнем поколении каждая третья девушка Наташа. Еще Тани, Оли, Ирочки и Леночки - вот и весь набор. Неизобретательны мы на женские имена. Так вот, обратил я внимание на нее еще на улице, как только сошел с троллейбуса. Не потому заметил, что хорошенькая. Хорошенькая, само собой: блондинка, румянец, талия гибкая. Но главное - походка. Не идет, летит над асфальтом. Тротуар для нее не грунт, не опора, а трамплин. Пружинки вместо стелек, крылышки на туфельках. Чуть прикоснулась - и парит, летит, грудь вперед, плечи вперед, головка вытянута, вся устремлена вперед, как будто точно знает, что счастье ждет за углом, к счастью торопится. Я еще подумал: "Это не ко мне". Пыхтя и вздыхая о прошедшей молодости, поднялся к себе на третий этаж, прошаркал до своей двери номер семнадцать. Гляжу - она. Уже не стремительная, но устремленная, натянутая тетива, готовая к броску. Я нарочно помедлил, не сразу ее пригласил. Не потому, что цену себе набивал, у нас не принято клиента зря томить. Мы знаем, что люди идут к нам со своей тревогой, их не накалять, а успокаивать надо. Вот я и подумал: "Пусть посидит, немножко утомится, расслабится". И когда пригласил ее, тоже не сразу заговорил, халат надел не торопясь, бумаги разложил. Перекладываю, а сам присматриваюсь. Присмотрелся. Спрашиваю неторопливо: - Пломбир хотите? Я положил для вас в морозильник. Она вскинулась: - Откуда вы знаете, что я люблю мороженое? Объясняю, не таясь, не важничая: - Обычно клиентки приходят к нам взволнованные. Курящие сразу же просят разрешения закурить. Вы не просите, значит, не курите. Еще вижу: у вас румянец во всю щеку, полон рот зубов, наверное, аппетит хороший. Такие любят сладкое: шоколад или мороженое. Такими мелочами мы и добываем доверие. Девочка видит: перед ней не суровый колдун, а добрый доктор, но не только добрый, еще и проницательный. А я между тем продолжаю набирать очки. - Так в чем же проблема? - спрашиваю.- Растерялись, не знаете, которого выбрать? Почему о выборе заговорил? Хорошенькая, стройная, румяная и белозубая. Несется на туфлях с пружинками, уверена, что счастье ждет за углом. Такие в невестах не задерживаются. - А я уже выбрала,- говорит Наташа.- Я люблю! Ах, как это было сказано! Глазки прищурены, головка вскинута горделиво. Как будто признавалась: "Да, это я та самая, знаменитая. Да, это я, чемпионка, я завоевала первый приз, это я совершила подвиг. Люблю! И по-настоящему. Высшее достижение жизни!" - Ну и зачем же тогда вы пришли ко мне? Тон заметно снизился: - У девушек трудная судьба. Выбирать надо в самом начале и на всю жизнь. А мне только девятнадцать, какой у меня опыт? Вот я и пришла к вам за советом. Хочется знать, буду ли я счастлива с Геной. Боязно, знаете ли. Страшно даже. Ошибиться боюсь. - Но если вы любите и уверены в своей любви, может быть, не стоит заглядывать в будущее? Мы в нашем Центре судьбы обязательно задаем такой вопрос клиентам. Жизнь, сами понимаете, не сплошные букеты цветов. Впрочем, даже и в букете роз рядом с лестками шипы. Всякое бывает, и машину не программиют на умолчание. Можно, конечно, настроить ее и на розовый туман, ввести поправку на"авось обойдется". Но тогда какой же смысл в научном прогнозе? Вот и сомневаешься: всем ли и всегда надо показывать нагую истину? Придут в свое время трезвые будни, но ведь перед буднями праздник, стоит ли его упускать? Объяснил я все это Наташе. - Нет, я хочу смотреть правде в глаза,- объявила она. Ну что ж, мужество, заслуживающее уважения. К тому же клиент имеет право на правду, он за ней пришел. - Тогда рассказывайте все подробно,- предложил я, усаживаясь в кресло плотнее.- Чем больше деталей, тем точнее прогноз. Фотографии догадались принести? Целый альбом. Очень хорошо! Умница! Так и надо. Полистал я альбом. Геннадий, Наташин избранник, в самом деле располагал к себе. Высокий, тонкий, даже излишне худощавый, с длинными руками музыканта и выразительным лицом: волнистые волосы над высоким лбом, лепные черты, близко поставленные глубоко запавшие глаза, тонкий длинный нос, тонкие губы с насмешливой улыбкой. По рассказам Наташи, он и был насмешником в жизни, мгновенно подмечал оплошности, несообразности, противоречия, в особенности противоречия между словами и фактами. Живо интересовался всем на свете, читал популярные журналы от корки до корки и выуживал оттуда каверзные вопросы, честно говоря, не для уточнения, а от прозорливости, чтобы учителей ставить в тупик. И все искал ошибки у великих людей: а почему Колумб настаивал, что открыл Индию? А почему Кювье отрицал постепенную изменчивость видов? А почему Резерфорд не видел практической пользы в атомном ядре? А почему Менделеев не признавал?.. А почему Эйнштейн не понимал? А почему Грибоедов... А почему Лев Толстой?.. Девочки-одноклассницы были в восторге от Геннадия: "Такой умный! Такой остроумный!" Но дружил он только с Наташей, из всех выбрал одну. - Почему именно вас? - спросил я. Хотя мог бы и не спрашивать. Кому не понравилась бы эта живая пружинка с крылышками Меркурия на туфельках. - Потому что со мной можно было дружить в прямом смысле, не только под ручку ходить,- сказала Наташа.- Вы же совсем не знаете девочек, девчонок из нашей группы, я разумею. Они же не склонны вникать в суть. Красиво говорит - значит, умный, а что именно говорит - уже неважно. Им даже нравится, если мальчик плетет что-то непонятное... Такой молодец, умнее, чем они сами. А со мной Геннадий мог все обсуждать, даже и научное... Я и спорила иногда. - И что же вы обсуждали... научное? - Не знаю, имею ли я право пересказывать. У Гены большие планы, но оформление только начато. Если всюду распространяться, кто-нибудь может использовать... - Наша беседа записывается машиной,- успокоил я Наташу.- Если возникнет спор о приоритете, можно предъявить запись. Даже удобнее для вас, есть документ, есть свидетель. Почему я настаивал? Все та же причина: чем больше материала, тем точнее прогноз. А для прогноза важно не только мнение влюбленной подруги, но и содержание "больших планов" Геннадия. 14 важно объективно оценить понимание Наташи: сумеет ли она связно изложить "научное" или, подобно "девочкам из нашей группы", только ахать будет: "Ах, Гена такой умный, такой замечательный!" И рассказать она сумела. И суть, пожалуй, была незаурядная, нестандартная по меньшей мере. Друг ее - студент третьего курса -- задумал ни много ни мало основать новую науку. Какую? Вероятно, я мог бы и сам догадаться, если бы было время подумать. В самом деле, какую науку мог придумать человек с острым умом, язвительный насмешник, везде подмечающий несообразности, у великих ученых выискивающий ошибки? Науку об ошибках, естественно. Так он и назвал ее - ошибковедение. Пока что существовало только название да было еще написано предисловие к будущей монографии. Эпиграф подобран - солидный, латинский афоризм: "Humanum errare est" ("Человеку свойственно ошибаться"). И еще другой эпиграф - из сочинений Менделя Маранца. И откуда только Геннадий выкопал эту старину? "Что такое жизнь без ошибок? Это рот без зубов. Не бывает больно, не бывает и приятно". Предисловие начиналось с рассуждения о пользе ошибок. Естественно, Геннадий ссылался на ошибки наследственности. Из неправильных, сломанных и испорченных генов природа складывает наследственный код более совершенного вида. "Ошибки необходимы для развития",- утверждал Геннадий. Потом поправил себя: "...для развития жизни". Вспомнил, что неживая природа не ошибается, поскольку у нее нет цели. Цели появляются вместе с жизнью. Первейшая уцелеть. "Цель - уцелеть",- наверное, не случайный каламбур. Уцелеть - означает прокормиться, сохранить себя и оставить потомство для сохранения вида. Для решения этих трех первоначальных и трех или трехсот миллиардов вторичных, третичных и прочих задач нужна информация о внешней среде, например: вижу зверя - живое существо. Далее нужна обработка информации: узнавание заяц или лев? Нужен вывод - решение: схватить или удирать? И нужны действия, чтобы догнать или удрать. И на всех трех этапах ошибки. Ошибки органов зрения - не заметил, не разглядел. Ошибки суждения принял зайца за льва. Ошибки действия - не сумел догнать, не сумел удрать. "Вся история жизни на Земле - это история преодоления ошибок",- утверждал Геннадий. Ошибки физиологии почки распускаются в оттепель. Ошибки поведения лягушка уставилась в пасть змеи, мошку ищет на кончике, жала. Ошибки растений, ошибки животных, ошибки органов - болезнями называются. Ошибки машин - к авариям ведущие... И в конце своего введения Геннадий написал горделиво: "Ошибковедение неисчерпаемо, бесконечно и вечно. Бесконечно потому, что бесконечна природа. Вечно потому, что надо знать все, чтобы устранить все ошибки. Но чтобы узнать все, необходима вечность". К сожалению, пока еще великая наук