Бояндин Константин

Пригоршня вечности (Страж, Ралион 1)

Константин Юрьевич Бояндин

Пригоршня вечности

(Страж, Ралион I)

ревизия 4

I.

Буря утихла.

Обрушив часть своей ярости на источенные скалы острова, она отступила к северу, волоча за собой тяжёлый чёрный шлейф облаков.

Смирившиеся волны лениво покачивали корабль, уже не стремясь смять его, захлестнуть, увлечь в лазурную бездну.

И капитан, и команда были измотаны недавней схваткой со стихией; их единственный пассажир, напротив, сохранял полное спокойствие. Капитан тайком посматривал на него; высокий, стройный, закутанный (в эдакую жару!) в меховой плащ. Должно быть, боги милостивы к этому странному человеку, раз буря улеглась так скоро...

Да только что могло привлечь столь прилично выглядящего путешественника на этот проклятый остров? Ни одно судно вот уже десятки лет не причаливает к нему: древний маяк многие годы как не светит. Лишь отчаянные искатели приключений стремятся сюда за обсидианом, за сокровищами, якобы погребёнными в подземных лабиринтах... Капитан вздохнул. Положительно, его пассажир не похож на авантюриста.

Впрочем, пусть его высаживается.

Пока готовили шлюпку, капитан припомнил начало рейса; мрачные знамения не оставляли их в покое. Призрачные корабли, преследующие его судно; мрак, что опустился на море посреди ясного дня на второй день после отплытия; неожиданный пожар, который лишь чудом не уничтожил их всех. Пора прекращать ходить сюда, где обитают лишь молчаливые немигающие рептилии; где боги, покровительствующие людям, слепы и глухи к воззваниям.

Неожиданно для самого себя капитан сложил пальцы за спиной в знак, отгоняющий злых духов. Быстрей бы убраться отсюда.

* * *

Стало очевидно, что матросы не намерены ступать на землю островка. Нламинер покачал головой, молча проклиная их суеверия, и бросил свою поклажу на скамью. Меньше всего ему сейчас хотелось искупаться вместе со всем имуществом.

Тяжёлые неодобрительные взгляды сверлили ему затылок, когда он перебрался за борт - вода оказалась на удивление тёплой - и в три шага добрался до узенькой полоски песчаной отмели, что опоясывала остров неровным кольцом.

Притихший остров встретил его лишь вечным голодным призывом чаек. Ни пятна лишайника, ни травинки, ничего. Воздух у иссечённых ветром и солнцем базальтовых стен был горячим и влажным.

Волны равнодушно облизывали песчаную полоску у его ног.

- Передайте-ка мне... - слова застыли на губах Нламинера, когда шлюпка быстро и беззвучно истаяла, рассеялась, словно дым.

Секундой позже и корабль уже не покачивался чуть поодаль.

Несколько мгновений голоса людей ещё отражались от горячих тёмных скал.

А капитан увидел, как рябь пошла по фигуре его пассажира, и того не стало. Без хлопка, взрыва и прочих эффектов. Был человек - и нет его. Матросы в шлюпке, побелевшие, словно снег, за пару минут пригнали её назад.

А спустя ещё десять минут островок удалялся за кормой и никто не осмелился оглянуться, чтобы проводить его взглядом. Свёрток с вещами их загадочного попутчика немедленно полетел за борт.

Больше капитан уже не плавал в этих водах и не испытывал такого ужаса, что овладел им возле забытого маяка. Он никому не рассказывал, что ему померещилось за несколько мгновений до того, как его последний пассажир бесследно испарился.

Капитану показалось, что чужое, нечеловеческое лицо глянуло на него; лицо, покрытое коротким светлым мехом, с двумя массивными клыками, выступающими изо рта.

* * *

Нламинер постоял ещё несколько минут; слабая надежда на то, что случившееся - наваждение, не сразу покинула его. Однако, ни чутьё, ни звуки и запахи не ободряли. Пора было что-нибудь предпринимать. Облизнув клыки, он оглянулся.

Не впервые ему было вступать в неизвестность с голыми руками. Однако, во всех предыдущих вылазках была уверенность, что задача ему под силам; были сведения, был азарт. Теперь же - ничего, лишь этот скалистый зуб, торчащий из безбрежного океана. Что он знает об этом островке? По слухам, место, где в глубинах таятся невиданные сокровища. Маяк, который уже полсотни лет как никому не нужен: новая магия и навигационные инструменты были в состоянии справиться даже с самым густым туманом, провести корабль вопреки любым прихотям погоды.

Одним словом, ничего. Ничего вразумительного. Ах да, легендарный храм, ушедший под воду вместе с большей частью острова... Но даже имя божества никто не мог назвать точно. И суеверия. Каких только сказок не сочиняют про этот крохотный островок!

Под эти мысли Нламинер за какой-то час обошёл половину острова и вновь непонятная тревога шевельнулась где-то внутри. Посёлок был пуст. Сборщики обсидиана, вспомнил он и пошевелил ногой груды бесценного вулканического стекла. Верно, многие маги, ювелиры и алхимики платили огромные деньги за эту застывшую кровь глубин. Что же могло заставить здешних жителей бросить всё - хижины, сокровища, инструменты - все свои вещи, и покинуть остров?

Не было никаких сомнений, что отсюда бежали в величайшей спешке. Зола в очагах была относительно свежей: огонь разжигали не более двух дней назад. Немногочисленные сараи были сожжены дотла со всем, что находилось внутри: дрова, инструменты, всё скудное имущество тех, кто добывал чёрное стекло, несмотря на чудовищные легенды. Прах. Нламинер постоял, пересыпая пепел из руки в руку и задумался вновь. Деревья здесь растут только в кратере, там, где маяк. Да и то следовало бы быть безумцем, чтобы срубать тамошние деревья на дрова: роща была посвящена... кажется, Мурти. Покровительница лесов, Стрелок, Не Знающий Промаха.

Словно искра сверкнула в глубинах его рассудка. Какое-то несоответствие. Всё здесь не так. Откуда взяться лесу? Зачем сжигать драгоценное здесь дерево, уничтожать инструменты, спасаясь бегством?

Загадка на загадке. Он побродил ещё немного, но отыскал лишь тупой старый нож да несколько полусгоревших досок. Пора подниматься наверх, подумал он. Из того, что осталось здесь, ни лодки, ни плота не собрать.

Когда он достиг Лестницы, Элиор-солнце уже опускался за горизонт.

* * *

- То, что мы видим и то, что есть на самом деле - совершенно разные вещи, - говорил ему Инлеир, один из магов портового города Оннд, что лежал теперь в сорока милях к северу - недосягаемый, как если бы находился на обратной стороне дальней из лун.

Разумеется, они беседовали на Тален, Среднем наречии, придуманном для того, чтобы все расы Ралиона - как гуманоидные, так и нет - могли бы общаться на едином языке. Многие звуки Тален были непривычны и сложны для человеческой гортани... как, вероятно, были сложны иные звуки для рептилий, крылатых Флоссов и других невероятных созданий, живущих бок о бок с человеком.

Нламинер никогда не видел Инлеира без капюшона на голове и без накидки; впрочем, у всякого мага свои странности. В его родном поселении Анлавен один из местных чародеев ни на шаг не отходил от древнего, затерянного в лесах алтарного возвышения, где множество богов - ныне известных и давно забытых - взирали на любопытствующих ледяными глазами.

Когда изнурительные упражнения бывали выполнены, маги-наставники Дворца Мысли города Оннд становились простыми смертными - почти что сверстниками, которых о многом можно было спросить, на которых можно было глядеть, не испытывая суеверного ужаса перед непостижимыми глубинами, куда мог погружаться их отточенный ум.

- Как же тогда отличить, что истинно, а что - нет? - услышал Нламинер свой собственный голос. Прохладный камень стен не пропускал ни раскалённых лучей солнца, ни порывистого солёного южного ветра.

Маг улыбнулся и постучал пальцами по отполированной крышке стола.

- Зачем тебе потребовалось отличать?

Нламинер словно споткнулся.

- Нну-у-у... Разве хорошо - жить среди иллюзий, не зная того, что за ними скрывается?

- Смотри, - маг протянул руку к окну, где в изящном глиняном горшке пышно цвело небольшое растение. - Вот *линхо*, бессмертник, пустынный цветок. Жители тех мест, где он растёт, приписывают ему множество совершенно фантастических свойств. Скажи, какого цвета лепестки его цветков?

- Белые, разумеется, - ответил Нламинер недоумённо.

- В самом деле?

Нламинер поднялся и подошёл к цветку. С каждым шагом по лепесткам линхо пробегали волны цвета. Сиреневый... красный... жёлтый... изумрудный... Голова кружилась от разноцветного вихря и Нламинер остановился в трёх шагах от горшка. Ярко-пурпурные цветки светились в полумраке комнаты, источая терпкий, едва ощутимый аромат.

- Так какого же он цвета?

Нламинер не ответил, только слабо пожал плечами. Наставник тремя быстрыми шагами пересёк комнату и сел неподалёку.

- Даже люди одной и той же расы по-разному видят одни и те же вещи, - продолжал он. - Пока что мы не говорим о том, как им удаётся называть предметы своего внутреннего мира так, чтобы другие их узнавали. Достаточно того, что все видят всё по-своему.

- Значит, нет смысла искать подлинное? - голос Нламинера показался ему самому каким-то глухим.

- Подлинный смысл сам отыщет тебя, - Инлеир больше не улыбался, голос его был сух и серьёзен. - Если не стараться всем знакам и образам приписывать предопределённый смысл, они расскажут его сами. Поэтому первое, чему мы обучаем, это...

- ... умению видеть, - хрипло прошептал Нламинер и открыл глаза. Он вновь был на островке. Огромная Лестница из белого камня поднималась к кромке кратера. Начинаясь в глубинах океана, что некогда были сушей, она тянулась на сотни шагов вверх, соединяя три стихии, подчиняя их себе. Ступени её были сбиты и покрыты сетью трещин, однако едва уловимая гармония формы всё ещё звучала. Сколько народу прошло по тебе? - думал Нламинер, поднимаясь с прохладного камня. Кромки ступеней были округлены и отполированы тысячами ног. - Что думали они при этом?