Облекаясь в миражи Ты успей и расскажи Все о странствиях души. Ты у времени возьмешь То ли правду, то ли ложь И в дугу ее согнешь. Ты уходишь через зло В то, что сбыться не могло, Что отчаяньем легло… Разлетаясь там и тут, В блеске брошенных минут Ты припомни, где нас ждут. В сердце трепетной рукой Память вложена с тоской И с кровавою строкой. Превращаясь в миражи, Лист возьми и напиши, Все о странствиях души. * * * Бытие остается болотом. Бытие безнадежно уныло. Словно вновь издевается кто-то. Словно давняя рана заныла. Возвращается скука в два счета, Чтоб тебя, как всегда, опечалить, Чтобы сердце, больное полетом, Суетою земной измочалить. И надежда тебя окунула, В бесконечно-отчаянной стуже… Вдохновенье тебя обмануло — И теперь ты столетьям не нужен. * * * В клочья душу изорву, Кану в безобразие. Или, может, в синеву Попаду с оказией. Как-то мимо проходя, Я заметил вечное… Сквозь меня прошло шутя Время быстротечное. * * * Везде условные понятия, Мы натыкаемся на них. Опять больное восприятие Из них выстраивает стих. Опять разбитое сознание Вытаскивает наугад Невероятнейшее знание, Из нескольких координат. Мы все становимся агентами, Меняя облик без конца. И кажемся экспериментами Потустороннего лица. И время тянет нас загадочно, Куда-то в ветреную тьму. Где всякое движенье сказочно. Где неизвестно, что к чему. * * * Вот так и живется…вот так и живем — Безумствуем, плачем, играем. И только о чем-то далеком поем. И только от грусти сгораем. Меняется вновь заоконный пейзаж, И каждый из нас попадает В своем полусне в белоснежный мираж, В ту жизнь, что отчаянно тает. И так непонятно где сказка, где быль? Какое всему дать названье?.. Душа превращается в звездную пыль, В холодное воспоминанье. * * * Время мелким бесом кружит, Всяческою чепухой. И жару сменяют лужи, Холодок в ночи лихой. Все как будто то же: скука, Правит на планете бал. И бессмысленная мука Льется вновь вином в бокал. Но сияние распада Над больною головой Несомненный признак ада, Катастрофы мировой. * * * Все игры словами кончаются плохо. Проходит над нами чужая эпоха. И небо раздвинет движением звука, А в воздухе стынет смертельная мука. А в воздухе снова ночная прохлада, Мерцание слова, сияние ада. И жизнь все скитается по переулкам, По снам разлетается да по прогулкам. * * * Всю жизнь воспринимая отстраненно, Держа ее на кончике пера Ты вглядываешься почти влюбленно В бессмысленные эти вечера. Маршрут ты повторяешь неизменно, Прогуливаясь сквозь ночную тьму. Ты прячешь во Вселенной постепенно Все чувства, недоступные уму. И время растворяется и тоже Летит куда-то в звездные миры… Ты вздрагиваешь как от нервной дрожи От осознания такой игры. * * * Выводит, как прежде, рука Полночные сны, облака, И несколько звездных систем, Известных практически всем. И вновь от добра и до зла Банальная жизнь пролегла. И медленно катится ночь, Чтоб все повторилось точь-в-точь. Но только все ложь и игра. Попробуй дожить до утра! А ветер поет за углом: "Твой дом предназначен на слом". * * * Гляжу в иные измерения Своей распластанной души, И вижу снов столпотворение, Да ветер, воющий в глуши. И мне романами навеяна Недостижимая мечта. И одиночеством содеяна Трагическая пустота. Пространство жизненное свернуто До незначительной судьбы… Душа опять на дыбу вздернута, Перед глазами та же комната, Присловье: "Если б, да кабы…" * * * Желанья двойственны, слова пусты. И снова все стремится к повторенью: Приносит ветер чистые листы, Навстречу ледяному озаренью. И я опять пространства ворошу, Бессмыслицею раздражаю тени. И в жертву сон свой ясный приношу Отчаянью из тысячи мгновений. Переставляя звезды так и сяк, И полночь бестолково коротая, Я вновь от одиночества размяк, Холодный воздух медленно глотая. * * * Жизнь превращается в бессмертье строк, В сияние таинственной звезды, В зеленоватый легкий холодок, В предчувствие безжалостной беды. Жизнь превращается в поток огня, Несущийся сквозь ледяной простор. В почти необъяснимый для меня Печальный шепот или нежный взор. Жизнь превращается…а я иду За невозможным счастьем наобум. Вплетая слов безумных череду В столетних сосен безразличный шум. * * * Злой судьбы изломанные линии Снова проступают на руке. Небеса то серые, то синие Над тобой качаются в тоске. Осень одиночеством расцвечена, Музыкой, с которой все свернет К той звезде, что злом не искалечена, Что тебе не раз еще мигнет. Все дороги выделяя инеем, Ты вот-вот окажешься в зиме. И судьбы изломанные линии Просияют в леденящей тьме. * * * Как время быстро сокращается, Пустеет юности бокал. Как жизнь банально упрощается, Показывая свой оскал. Напрасно по Вселенной мечется Полубезумная душа, И от воспоминаний лечится Осенним воздухом дыша. Все повторится — жизнь заклинило, Она проходит те же дни… И слово очертанье приняло Не выхода, а западни. * * * Короткий период полураспада, Мгновение… и жизни нет как нет. Осталась только хрупкая преграда — Отчаянье беспомощного взгляда Пред тьмою, наплывающей на свет. И не важны журчащей речи звуки, И даже быть несчастным здесь смешно… Когда локальные земные муки Сменяет пустота вселенской скуки, Глядящая в полночное окно. * * * Леденящая плещется жуть В опустелом сознании. Это гибельный, проклятый путь, Это воспоминание. Свет Луны заструился в окне, Льется время полночное, Как в каком-то безвыходном сне Бьется слово неточное. Снова сердце в ладонях ты смял Тишиною великою… Только где-то, поверх одеял, Вечно часики тикают. * * * Мелькают кровавые пятна, И ты приседаешь с испугу. Нас время бросает обратно. История мчится по кругу. Столетия силой упорной Сжимают тебя до предела… И память становится черной Дырой, куда все улетело. * * * Ни тени интереса — все привычно, Два слова, время, брошенное следом. Все как-то мелко, скучно, безразлично И к радостям, и может даже, к бедам. Глаза не различают сна и яви — Все перепуталось и стало лживым: Отчаянье тебя насквозь дырявит, А ты все кажешься таким счастливым. Но право, счастье здесь всего лишь поза, Попытка отодвинуть миг расплаты… Когда твою поэзию и прозу Сожгут дотла рассветы и закаты. * * * Ну что ж, гляди, как торжествует Метафизическое зло, Как душу светлую трамбует