Лев Бердников
Произвели в евреи
Когда однажды император Александр I спросил легендарного А.П. Ермолова о том, какую награду тот бы пожелал, генерал невозмутимо ответил: «Произведите меня в немцы, Государь!». Ермолов знал, о чем говорил, ибо сей самодержец (равно как и другие русские цари) буквально окружил себя немцами, которых возвел на самые высокие должности. Подобное настроение очень точно выразил князь П.А. Вяземский в стихотворении «Русский Бог»:
«Бог бродяжных иноземцев,
К нам зашедших на порог,
Бог в особенности немцев,
Вот он, вот он, русский Бог».
Да что там заезжие иноземцы, когда и о самом российском венценосце ходили частушки:
«Царь наш немец прусский,
Носит мундир узкий…»
А потому можно сказать без обиняков: быть немцем в России при «истинных арийцах» – императорах всегда было почетно. Показательно, что и в программных документах одиозного «Союза русского народа» особо подчеркивалась положительная роль немцев в русской истории.
А вот быть евреем на Руси модным и почетным никогда не было. Это прекрасно понимают нынешние национал-патриоты: они не устают повторять, что отмена графы «национальность» в российских паспортах была выгодна только евреям, которые якобы скрывают свое этническое происхождение, потому как стыдятся его. И тем не менее эти же самые квази-патриоты по своему хотению объявляют евреем всякого, кого им заблагорассудится (в том числе и своих соплеменников-русаков). Дело достигло таких масштабов, что даже сталинский сокол В. Бушин из газеты «Завтра» вынужден был вступить с такими, как он их аттестует, «ультра-патриотами» и «экстра-русофилами» в жаркую полемику и назвать подобные их потуги «фактом тяжелого и опасного умственного расстройства». Впрочем, негодует Бушин, когда в евреи производят людей уважаемых и достойных; если же к ним причисляют разные там ничтожества, мерзавцев и прохвостов, его, надо думать, это вполне устраивает. Да это и понятно: по его мнению, для борьбы с еврейским засильем в России все средства хороши!
Агрессивный поиск «исторического компромата» на еврейский этнос особенно рьяно и упорно ведется в сфере литературы, а именно в области русской поэзии. Нам пытаются внушить мысль, что в смерти великих поэтов А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, С.А. Есенина повинны именно евреи, которые якобы повязаны вековечным тайным заговором против России и ее самобытной культуры.
Речь здесь пойдет о трактовке «патриотами» причины гибели М.Ю. Лермонтова и об отношении сего поэта к «врагам Отечества». И отправной точкой размышлений станет нашумевший в свое время фильм «Лермонтов». Сразу же после выхода этой картины на киноэкраны в Москве наблюдались выступления дюжих бородатых молодцов в защиту убиенного поэта, сопровождаемые угрозами в адрес сионистов. Да и сейчас, по истечении более двух десятков лет, страсти все не утихают, и на интернетовских порталах и сайтах то и дело появляются возмущенные послания граждан о том, что, дескать, «нашего Лермонтова злодейски застрелил еврей Мартынов» и вообще надо бы всех этих жидомасонов поскорее призвать к ответу.
Майор Николай Соломонович Мартынов
Казалось бы, какое отношение имеет к евреям человек по фамилии Мартынов? Помнится, как на одной читательской конференции, проходившей в Библиотеке им. Ленина в 1987 г., это пояснил писатель Василий Белов: «Убийца Лермонтова назван, наконец, полным именем, – сказал он и, сделав многозначительную паузу, победоносно объявил: – Николай Соломонович!».
И вот на экране возникает впечатляющая сцена: дуло пистолета Мартынова прямо направлено на исполненного спокойного величия русского поэта. Кажется, еще секунда – и прогремит выстрел, и гений, за которым стоят вся Россия и ее многовековая культура, падет от предательской пули подлых инородцев…
Между тем, предельно ясно: майор Николай Соломонович Мартынов (равно, как и его отец, Соломон Михайлович, дослужившийся до чина полковника) был человеком православным и дворянином. Нелишне при этом знать: род Мартыновых происходил от выходца из Польши, прибывшего в Московию в 1460 г. В «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской империи» можно прочесть, что «фамилии Мартыновых многие Российскому Престолу служили стольниками, воеводами и в иных чинах и жалованы были от Государей в 1631 и других годах поместьями», и к иудеям они никакого отношения не имели. Среди пращуров Николая – Савлук Федорович Мартынов, участник военных действий против поляков под Смоленском в 1634 г, получивший вотчину в Рязанском уезде; Петр Иванович, воевода в Кадоме в 1704 г.; Федор Михайлович, прокурор Пензенского верхнего суда, вышедший в 1777 г. в отставку в чине секунд-майора. И родной дядя Николая, то есть родной брат Соломона Мартынова, Дмитрий Михайлович, состоял Кирсановским (Тамбовской губернии) предводителем дворянства. Однако создателя и популяризаторов фильма все это, надо полагать, нисколько не убеждает. Поднаторевшие в борьбе с сионистами, они, как за спасительную соломинку, хватаются за характерное отчество «Соломонович» и на этом основании производят Мартынова в евреи со всеми вытекающими отсюда последствиями. К последствиям мы еще вернемся, пока же отметим упорное нежелание «патриотов» утруждать себя знанием исторических реалий своего Отечества, радетелями которого они себя объявляют.
Герб дворян Мартыновых
Ведь еврейский след в гибели Лермонтова (на чем по существу строится вся «концепция» фильма) исчез бы в одночасье, если бы сценарист задался резонным вопросом, каким образом и по каким причинам православные христиане и Мартыновы, в частности, могли дать новорожденному библейское имя Соломон. Дело в том, что в Православной Церкви существует Неделя святых праотцев, и отмечается она в конце декабря, а рожденным в эту Неделю младенцам иногда давали древне-иудейские имена, как мужские – Соломон, Давид, Самуил, Товий, Исаак, Иов, Иона так и женские – Сарра, Лия, Рахиль, Руфь и др. В наше время такими именами нарекают детей, как правило, родители-сектанты. А, перевернув страницу истории чуть вспять, мы найдем и родственницу А.С. Пушкина Сарру Юрьевну Ржевскую и другую Сарру, дочь графа Федора Толстого-Американца. Вот имя Рафаил, к примеру, было очень популярно среди русского дворянства вплоть до начала XX века. О распространенности же таких имен, как Соломон, Самуил, Иаков, Израиль, Иона среди православных священнослужителей и монахов наших дней говорить излишне.
По счастью, из XVIII века до нас дошли «Воспоминания о Пугачеве», подписанные инициалами О.З. (они хранятся в одном из архивов США), где как раз рассказывается о том, как получил Соломон Мартынов свое не совсем обычное для современных русских имя. Здесь сообщается, что от расправы пугачевцев его, младенца-барчука, спасла кормилица, выдав за своего сына. Тогда-то мамка решила окрестить ребенка и пошла в церковь. – «А как назвать его? – спрашивает священник. – «А Бог весть! – отвечает кормилица, – уж и не знаю». – «По святому назовем, – решил священник, – На сей день святой будет Соломон-царь – так и назовем!». Так и назвали! И примечательно, что после кровавого исхода дуэли с великим поэтом «еврей» Мартынов был предан церковному покаянию и в течение нескольких лет отбывал суровую епитимию в Киеве. По словам современника, он «до конца своей жизни мучился и страдал оттого, что был виновником смерти Лермонтова».
В фильме Николай Соломонович предстает ходульным пошляком, пустельгой и бездарью с отсутствием какого-либо понятия о моральных принципах и любви к Отечеству. Его стихия – заштатный провинциальный трактир. Очень вольготно Мартынову с бокалом вина в руке в обществе падших женщин, чего так брезгливо сторонится Лермонтов (непонятно только, если поручик такой постник и трезвенник, как он вообще оказался в этом гиблом месте?). И, реанимируя застарелый антисемитский миф, создатель фильма заставляет поэта бросить Соломоновичу гневные упреки: «Напоили Россию!.. Твой отец винными откупами промышляет…». И тут, как по мановению ока, вырастает фигура трактирщика с мясистой еврейской физиономией. Он лукаво щурится и разливает в бокалы зловредное пойло – опиум для русского народа.
Но, внушается далее, Соломонович – сошка мелкая, за ним стоят птицы поважнее, которые-то и науськали его на смертоубийство. И вот некие конспираторы-подстрекатели неславянской наружности что-то заговорщицки нашептывают ему перед дуэлью. И становится ясно: недалекий Мартынов лишь исполнитель чьего-то злодейского плана, последнее, видимое звено в цепи тайного заговора против России. Кто же за ним стоит? Ответ на вопрос дает все тот же экранный Лермонтов. «Бедная Россия, коли главные в ней люди из рода Нессельроде», – с горечью произносит он. Услышав звучную немецкую фамилию, вы можете подумать, что поэт здесь метит в набравших силу при дворе иноземцев. Ан нет, читатель, у сей инвективы имеется другая, вполне определенная национальная подоплека. Речь идет именно о роде (то есть о происхождении) государственного канцлера Карла Васильевича Нессельроде. А его мать, баронесса Луиза Гонтар, была этнической еврейкой протестантского вероисповедания. Сейчас эти сведения можно обнаружить в любом биографическом словаре или справочнике. Не то в Николаевскую эпоху! Надо иметь в виду, что русский царь, не испытывавший, впрочем, к евреям ни малейшей симпатии, был антисемитом религиозным, но никак не расовым. Потому ему не было решительно никакого дела до рода-племени матери своего ближайшего сановника (кстати, занимавшего пост министра иностранных дел 40 лет!). И вполне понятно, что еврейские корни российского канцлера никем тогда не афишировались, любые разглагольствования на сей счет должны были пресекаться прежде всего самим императором, и весьма сомнительно, что Лермонтов вообще знал о них. Говорить же о всемогуществе Нессельроде, который якобы главенствовал в России, тоже явная передержка, ибо известно, что сей министр был покорным и даже рептильным исполнителем воли авторитарного Николая I, которым был полностью обезличен.
