Елена Вадимовна Артамонова

И снова пятница, тринадцатое…

Посиделки при свечах

Эта леденящая кровь история началась в пятницу, тринадцатого мая 200… года. Для значительной части населения небольшого провинциального городка роковое совпадение числа и дня недели не представлялось сколь-либо значительным событием, однако любители страшилок и ужастиков с самого утра ощущали неприятный холодок, ожидая от теплого весеннего денечка неприятных сюрпризов.

И неприятности не замедлили начаться. Первым звонком стала двойка по физике, которую Мила Китайгородцева получила совершенно неожиданно для себя самой. Она неплохо разбиралась в этом школьном предмете, но вдруг, выйдя к доске, начисто позабыла формулы, а все потому, что взгляд девочки оказался прикованным к висевшему на стене календарю, к цифре «13», выделенной яркой пластмассовой рамочкой. Все вокруг расплылось и стало туманным, лишь только страшная цифра выступила из этой мути, не увеличиваясь в размерах, но тем не менее заслоняя все поле зрения.

– Садись, Китайгородцева. Можешь больше ничего не говорить – вижу, к учебнику ты даже не притрагивалась.

Мила медленно проследовала к своему столу и невидящим взором уперлась в окошко. Там за стеклом пели птицы, распускалась молодая листва, синело чистое безоблачное небо. Природа не знает цифр, и роковая дата никак не может повлиять на нее, однако в мире людей все иначе…

Посмотрев на Милу, полноватую блондиночку с румяными, как у фарфоровой куклы, щеками и невинным взглядом голубых глаз, трудно было заподозрить, чем именно увлекалась девочка. А она обожала смотреть по телевизору всевозможные ужастики, до полночи читала мистические триллеры и страшилки. Вроде бы Мила и не верила во все эти глупости, но всякий раз, увидев на дороге черную кошку, не забывала трижды плюнуть через левое плечо, а строя какие-либо планы, обязательно стучала кулачком по дереву, боясь сглазить.

Сейчас зловещая цифра на календаре притягивала ее взгляд. Казалось, время застыло на месте, урок физики грозил растянуться до самого конца света, а необъяснимая тревога, гнездившаяся в душе Милы, становилась все сильнее и сильнее. Звонок полоснул по нервам, как бритва, заставив девочку вздрогнуть и выронить ручку из похолодевших пальцев. Машинально, как робот, она собрала тетради и нетвердым шагом двинулась из класса.

– Эй, Китайгородцева, чего киснешь?

К Миле подошел Толик Стоцкий – красивый рослый парень, о котором украдкой вздыхали девчонки-одноклассницы, мечтавшие о неких возвышенных романтических отношениях. Сам же Толик совершенно не обращал внимания на «барышень», был главным весельчаком в классе, любил приколы и розыгрыши, из-за чего его родители частенько встречались с завучем.

– Что? – вопрос Толика вернул Милу в реальный мир. – Я не кисну, просто настроение с утра не очень…

– Знаю-знаю, пятница, тринадцатое и все такое…

– При чем здесь это?

– А то неясно! Сегодня страшный день, с наступлением которого злобные призраки начинают просачиваться в нашу реальность, наводя ужас на живых.

Толик сделал страшное лицо, по всей видимости, намереваясь изобразить посланца загробного мира, но потом рассмеялся своей неудачной попытке и с ходу перешел к новейшим анекдотам, кои он услышал от соседа во время урока физики. Вскоре к окну, где стояли Китайгородцева и Стоцкий, подтянулось несколько человек – маленькая компания, которую, несмотря на несхожесть характеров, объединяла дружба, начавшаяся еще в первом классе. У подоконника собрались долговязая Татьяна Андреева, носившая темные прямые волосы и длинную челку, из-под которой на мир смотрели огромные темно-синие глаза, модница Регина Миронова, всеми силами пытавшаяся выглядеть старше своих лет, и щуплый очкарик Яша Абрамов, вечно разглядывавший что-то под ногами, а потому передвигавшийся в пространстве с вытянутой вперед шеей.

– Нет, кроме шуток, сегодня особый день, который следует провести по-особенному, – закончив с анекдотами, вернулся к предыдущей теме Толик. – Это, конечно, не Хэллоуин, но тоже довольно важная дата.

– К чему ты клонишь, Стоцкий? – достав зеркальце, Регина привычным жестом припудрила нос.

– Наш девиз: больше ужастиков – кошмарных и ужасных! Как насчет вечера страха в особняке Тимошина?

Слова неугомонного Толика произвели сильное впечатление на компанию, но никто из ребят толком не мог сказать – хорошее или плохое. Поход в особняк явно относился к разряду рискованных авантюр, грозивших обернуться серьезными объяснениями с родителями, однако визит в заброшенный дом мог стать действительно незабываемым приключением.

– Кто нас отпустит на ночь глядя? – прервал молчание рассудительный Яша.

– О какой ночи идет речь?! Я же сказал – вечер или даже день… В этом особняке в любое время суток обстановка та еще. И днем, и ночью страх и ужас… К тому же совершенно не обязательно сообщать родителям, куда мы идем. К ужину вернемся, и порядок.

– А по-моему, все это как-то несерьезно. Такие забавы больше подходят малышам из детсада, – тряхнула челкой Андреева.

– Не занудствуй, Татьяна. Вот стукнет тебе годков эдак двадцать пять, тогда ворчи и вредничай сколько хочешь, а пока человек молод, он должен жить по полной программе. Надо ловить момент. Если сегодня, к примеру, Новый год, то надо запастись хлопушками и прыгать под елочкой, а если Хэллоуин или пятница, тринадцатое – следует от души испугаться.

Толик умел убеждать, и постепенно вся компания прониклась идеей провести сегодняшний вечер в заброшенном доме. Оставалось только выяснить детали предстоящей экспедиции, но от их обсуждения Толика, Милу, Регину, Яшу и Татьяну отвлек резкий звонок, напоминавший о начале последнего урока.

В одном из зеленых переулков тихого городка доживал свой век дряхлый, построенный еще в девятнадцатом столетии двухэтажный особняк. Когда-то украшенное башенками, античными колоннами и готическими витражами здание воздвиг местный богатей, стремившийся богатством и роскошью затмить свое незнатное происхождение. Но ни деньги, ни влияние не спасли купца первой гильдии Тимошина от огненного смерча революции. Сам купец сгинул в годы Гражданской войны, его особняк был национализирован, и под затейливо украшенной крышей дома разместились многочисленные конторы, а в шестидесятые годы его пустили под коммуналки. Несколько лет назад дом покинули последние жильцы, и теперь он стоял пустой, медленно разрушаясь под действием непогоды. Судьба пустовавшего особняка еще не была решена окончательно – кто-то называл его культурным достоянием, кто-то намеревался снести, а время и дождь потихоньку подтачивали старые стены, превращая в прах некогда эффектную постройку.

Родители всех живущих в центральной части города ребят строго-настрого запрещали своим чадам посещать полуразрушенное здание, но какой мальчишка мог отказать себе в удовольствии полазить по скрипучим лестницам особняка, подняться на чердак или заглянуть в жуткий, пропахший сыростью подвал?! Хотя двери дома Тимошина были накрепко заколочены, юные любители авантюр находили для проникновения на запретную территорию множество способов. Толик Стоцкий не являлся исключением и знал несколько вариантов «просачивания» в аварийное здание, которыми, конечно же, не преминул поделиться со своими друзьями.

Несмотря на то что денек выдался погожим, особняк Тимошина даже в солнечную весеннюю погоду выглядел мрачно и зловеще. Казалось, будто к нему намертво прилипли сумерки осеннего вечера, окутывавшие его пепельно-серым саваном. Неприветливый дом выглядывал из-за деревьев, подозрительно пялясь на редких прохожих пустыми глазницами выбитых окон.

Бодро вышагивавшая по тротуару девочка в модных джинсах и красной курточке сбавила шаг, едва заметив появившееся из-за угла мрачное строение. Татьяна не верила в привидения, но особняк Тимошина все равно, вопреки здравому смыслу, внушал ей безотчетный мистический страх. По правде говоря, остановившись возле мрачного дома, Таня уже жалела, что согласилась участвовать в очередной авантюре Стоцкого. Ко всем прочим неприятностям неугомонный мальчишка выдвинул перед друзьями условие, чтобы все пришли в дом Тимошина поодиночке, дабы испытать как можно больше страха и ужаса. Перспектива бродить в гордом одиночестве по пустым коридорам дома страшила Таню по-настоящему, однако пути к отступлению уже были отрезаны. Девочка категорически не хотела выглядеть трусихой в глазах Толика, а потому решительно двинулась вперед.

Убедившись, что поблизости никого нет, Татьяна встала на «случайно» находившийся возле окна ящик, приподняла одну из досок, заколачивавших оконный проем, и ящеркой нырнула в темноту. Холод нежилого помещения моментально пронзил ее тело, а в коленях появилась легкая дрожь.

– Эй! Толик! Яша! Вы уже здесь?

Лучше бы Таня молчала! Звук собственного голоса испугал ее еще больше – таким слабым и жалким показался он под этим мрачным кровом. Постояв пару минут посреди некогда роскошного, а теперь уродливого и жалкого подъезда, девочка начала подниматься по лестнице. Рука легла на покрытые пылью затейливые кованые перила, и в этот миг по пальцам словно пробежала электрическая искра страха. Брошенный дом жил своей тайной жизнью и вряд ли был рад появлению незваных гостей…

«Неужели я приперлась сюда первой? – подумала Таня, на цыпочках поднимаясь по выщербленным ступеням. – Надо было подождать остальных». Толик несколько раз водил компанию в особняк Тимошина, поэтому она уже неплохо знала это гиблое местечко, но все равно девочка не могла избавиться от холодного липкого страха, потихоньку наполнявшего ее душу. Поднявшись на второй этаж, юная любительница приключений заглянула в длиннющий, терявшийся во мраке коридор:

– Здесь есть кто-нибудь?!

Тишина. Таня слышала только собственное дыхание да казавшийся далеким звонок проходящего по улице трамвая. Девочка понимала, что должна идти вперед, однако ее шаги звучали слишком громко, и это здорово раздражало ее. В таком месте надо двигаться бесшумно, стараясь не привлекать к себе внимание призраков, безраздельно владевш