Зоя Воскресенская, Эдуард Шарапов

Тайна Зои Воскресенской

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

Зою Ивановну Воскресенскую многие знали как автора книг для детей и юношества, лауреата Государственной и других премий. И лишь совсем недавно стало известно, что прежде чем стать писателем, она двадцать пять лет прослужила во внешней разведке, по воле судьбы оказалась на самом острие разведывательной работы в предвоенные и военные годы, была полковником, руководителем крупного отдела, аналитиком, одной из тех, кто предсказал дату нападения гитлеровской Германии на нашу страну. Разумеется, что в силу объективных обстоятельств писать о своей прежней работе Зоя Ивановна не могла. И только в конце жизни, когда ее «рассекретили», у нее появилась возможность рассказать правду о себе и своих легендарных соратниках В. М. Зарубине, П. М. Фитине, П. М. Журавлеве, Г. И. Мордвинове, П. А. Судоплатове и других. Она успела написать книгу «Теперь я могу сказать правду», но, к сожалению, не дожила до ее выхода в свет.

Эти воспоминания и стали основой нашего издания, в котором нет ни досужего вымысла, ни лихо закрученной интриги, но есть ценности безусловные – повесть о жизни яркого, порядочного и бесстрашного человека, о ее службе в сверхсекретном ведомстве, недавно открытые для печати документальные материалы, по крупицам собранные свидетельства друзей, соратников и членов их семей. Произведение состоит из двух самостоятельных частей (а вернее – книг) – «Теперь я могу сказать правду» З. Воскресенской и «Две судьбы» Э. Шарапова.

Автор первой части и одновременно ее героиня – красивая и умная женщина, полковник разведки, никого не продавшая, не нажившая палат каменных и дворцов загородных, но отдавшая все свои силы, здоровье и лучшие годы жизни на благо Родины, может показаться странной в эпоху очередного для России безвременья.

Автор второй части – большой друг и ученик Зои Ивановны Эдуард Прокофьевич Шарапов, бывший сотрудник внешней разведки, полковник, кандидат исторических наук. Он работал в том же немецком отделе, где и наша героиня, но в другое, более позднее время, так как моложе ее на двадцать пять лет. Познакомились они, когда Зоя Ивановна была известным автором, а Эдуард Прокофьевич только начинал пробовать свое литературное перо и у него появилась необходимость проконсультироваться у маститого писателя. Собственно говоря, именно Зоя Ивановна открыла перед ним дверь в литературу, научив премудростям писательского труда. Недаром Э. П. Шарапов считает ее своей литературной матерью. Самой дорогой реликвией для него является фотография Зои Воскресенской, на обороте которой написано:

«Дорогой Эдуард!

Будь щедрым на мысли, скупым на слова, ищи свои, еще никем не хоженные тропы к сердцу читателя, будь всегда впереди него – вот что я желаю тебе, вот о чем мечтала я и что мне не удалось.

Желаю тебе обрести веру в свои силы, и ты победишь!

Твой искренний друг

З. Воскресенская». 26.7.1979 года.

Вторая часть рассказывает по сути дела о двух жизнях Зои Ивановны Воскресенской: в разведке и в литературе. Здесь нашли более полное отображение характеры и судьбы тех людей, о которых идет речь в первой части, а также тех персонажей, которые упоминаются в ней вскользь, ибо многие из героев книги 3. И. Воскресенской были хорошо известны Э. П. Шарапову, а с П. А. Судоплатовым и Н. Д. Синицкой-Осиповой его связывали дружеские отношения.

В «Приложении» публикуются рассекреченные документы из архивов КГБ и Службы внешней разведки России, а также материалы из личного архива 3. И. Воскресенской.

ЗОЯ ВОСКРЕСЕНСКАЯ. ТЕПЕРЬ Я МОГУ СКАЗАТЬ ПРАВДУ

(Из воспоминаний разведчицы)

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Литературной работой, писать книги для детей, я занялась, когда мне уже было близко к пятидесяти, Но я ни одной строчки не написала о внешней разведке, которой отдала четверть века жизни. Я была связана подпиской, по существу воинской клятвой, никогда, даже уволившись или уйдя в отставку, не писать о разведке, не предавать гласности методы работы органов ВЧК – КГБ. И сейчас меня иногда останавливает мысль, что излишняя информация о нашей разведке может повредить моей Родине.

Не случайно, берясь за свою первую книгу, я по привычке в правом верхнем углу страницы напечатала: «Сов. секретно» и смутилась – пишу ведь не докладную записку, не рапорт!!!

В 1956 году я ушла в запас в звании полковника и, сидя у кровати моей обожаемой умирающей мамы, услышала ее шепот: «Дочка, без дела ты не сможешь, возьмись за перо, это твое призвание. Пиши…» Я и выполнила ее просьбу.

Теперь, когда многое за давностью лет становится явным, я решила поделиться с читателями некоторыми эпизодами из своей жизни, взяв отрезок времени, непосредственно предшествующий Великой Отечественной войне и охватывающий отдельные стороны моей работы в военные годы.

Мы, первые поколения разведчиков, должны низко поклониться нашим предшественникам, российскимреволюционерам, за науку конспирации, умение находить верных людей, вовремя предвидеть опасность, грозящую извне, способствовать могуществу и безопасности отчизны.

Одним из таких наставников была Александра Михайловна Коллонтай. Жизнь подарила мне возможность длительное время работать под ее началом.

Моим «крестным отцом» в разведке был полковник Иван Андреевич Чичаев, проработавший в ней всю жизнь. Многим я обязана разведчику «Кину» – моему другу и мужу полковнику Б. А. Рыбкину. Этим людям и всем нашим «однополчанам» я посвящаю эту книгу.

Зоя Воскресенская

Переделкино, 1991 г.

В ГРОЗОВЫЕ ДНИ

Глава 1. На пороге

В семье у нас возникла конфликтная ситуация. Завтра первомайский парад. Я, как жена начальника отдела, имею право идти вместе с мужем на трибуну «А», но мне – начальнику отделения положен пропуск на трибуну «Б», рангом ниже. Я же предпочитаю быть личностью, а не просто привилегированной женой, поэтому решаю занять свое собственное место. Но по дороге на Красную площадь Борис Аркадьевич уговаривает согласиться на роль жены и отправиться вместе с ним.

– Тем более, – убеждал он меня, – ты же знаешь о тревожном сигнале, гитлеровцы могут устроить провокацию на Красной площади.

– Но на днях мы на совещании пришли к выводу, – заметила я, – что это «деза», геббельсовская флюстерпропаганда [1] с целью посеять панику, испортить праздник. И потом…

– Да, да, но всякое может быть, а уж если погибать, так вместе.

И ему, как обычно, удалось меня уговорить.

День 1 мая 1941 года солнечный, яркий. Красная площадь. Белый конь командующего парадом и вороной принимающего парад. Молодой звонкий голос командующего: «Поздравляю вас…» Троекратное «ура». Четкий шаг пехоты. Тяжкий гул танков. И в заключение парада аплодисментами и восхищенными возгласами встреченная гарцующая кавалерия. А затем – бесконечный людской поток демонстрантов, огромные букеты цветов.

Люди вскидывали головы, всматривались в небо, ждали, когда над Красной площадью пронесутся самолеты.

Наша авиация так и не объявилась. Ее участие в параде было отменено.

На второй день праздника я пришла на работу и заметила нечто любопытное. Каждый, кто был на трибуне, «отмечен» загаром на правой щеке – солнце со стороны Василия Блаженного жгло нещадно…

Только у начальника отдела – у Павла Матвеевича Журавлева – правая щека не покраснела. Даже бледнее обычного.

– Павел Матвеевич, почему я вас не видела на трибуне и почему вы без загара?

– Загорал на работе, – указал он на гору папок. – Сидел за нашей аналитической докладной запиской.

Вот о ней и пойдет разговор.

Нашей специализированной группе было поручено проанализировать информацию всей зарубежной резидентуры, касающейся военных планов гитлеровского командования, и подготовить докладную записку. Для этого мы отбирали материалы из наиболее достоверных источников, проверяли надежность каждого агента, дававшего информацию о подготовке гитлеровской Германии к нападению на Советский Союз.

Из надежных источников нам стали известны зловещие планы Гитлера. Среди наших агентов, действовавших в разных странах, были люди самоотверженные, беспредельно преданные и активно помогавшие нам.

Одним из таких источников была группа, возглавляемая «Старшиной» – Харро Шульц-Бойзеном.

«Красная капелла» – группа легендарных немецких антифашистов, всему миру известных под этим названием, родившимся в недрах Главного имперского управления Гитлеровской Германии (гестапо).

Руководителями этой организации, которая в конце 30-х годов установила связь с советской внешней разведкой, были Арвид Харнак под псевдонимом «Корсиканец» (дело № 34118 в архиве Службы внешней разведки) и Харро Шульце-Бойзен под псевдонимом «Старшина» (дело № 34122).

…Арвид Харнак (в документах разведки – Гарнак), 1901 года рождения, сын известного ученого, получил высшее образование в Германии и США, доктор юридических и философских наук, доцент Гессенского университета, руководящий сотрудник министерства экономики. Был женат на американке немецкого происхождения Милдред, урожденной Фиш. Супруга Харнака руководила кружком по изучению трудов Маркса, Ленина, Троцкого, возглавляла колонию американских женщин в Берлине. Доктор филологических наук, она переводила классиков немецкой литературы на английский язык.

В 1930 году Харнак примкнул к Союзу работников умственного труда, объединявшего широкие круги немецкой интеллигенции, и скоро вошел в состав его правления. Союз был образован по инициативе компартии Германии с целью оказывать влияние на круги немецких интеллектуалов и пропагандировать свои взгляды в легальной форме. Союз сохранился и после прихода Гитлера к власти. Влияние Харнака в нем усилилось, что объяснялось е