Гетманский Игорь
Звёздный наследник
Игорь Гетманский
Звёздный наследник
ГЛАВА 1
БЕГСТВО С ПЛАНЕТЫ ВИОЛЕТТА
В тот вечер я напился, как свинья.
Когда после трехчасовой пытки сидения, слушания, беспрерывной записи на диктофон и полного непонимания того, о чем речь, мне все-таки удалось принять разумное решение и просто сбежать с Межконфессиональной религиозной галактической конференции, я был уже, как выжатый лимон. Разумные решения, как правило, приходят к нам слишком поздно. "Задним умом крепок" - так, по-моему, давным-давно говорили в одной стране на нашей старушке Земле. Иногда мне кажется, что кто-то из древних землян заглянул в будущее, увидел в нем столь же лихого, сколь и незадачливого парня Дэниела Рочерса, журналиста еженедельника "Галактик экспресс", посмеялся, и вот тогда-то и родилась памятная идиома.
"Задним умом крепок" - это про меня было сказано, точно. Иначе я бы здесь не оказался.
Я выскочил из зала, как пробка, презрел медлительную помощь лифта и бегом спустился с двадцатого на первый этаж здания Конгресса.
- Всего вам доброго, мистер Рочерс, - вежливо сказали мне огромные зеркальные двери в вестибюле и раздвинулись. Я вздрогнул. За три дня пребывания на планете я все никак не мог привыкнуть к местным шуточкам. Здесь все вещи разговаривали с тобой, как со своим старым приятелем. Причем на знакомство времени не тратили, а неведомым образом идентифицировали тебя и немедленно вступали, так сказать, в контакт.
Компьютерное хамство. Такие приличные гуманоиды, местные аборигены, и вот - на тебе... А название планеты мне нравилось - Виолетта.
- Вы найдете дорогу в гостиницу? Сервисный отдел может предоставить вам такси...
Двери отметили мое замешательство и теперь с тупым усердием продолжали строить вежливый диалог. Но общаться с говорящими дверями и зеркалами - сейчас это было выше моих сил.
- М-м-м... - промычал я в ответ и вывалился из дверей единственного на планете стоэтажного небоскреба.
На широченной подъездной аллее, освещенной оранжевыми фонарями, никого не было. Я не пошел к воротам охраняемой территории, а раздвинул ветки плотного кустарника на обочине и шагнул на нетронутый газон Регулярного Парка Конгресса. Бархатный вечер чужой планеты мягко обнял меня за плечи, обступил тенями могучих и странно пахучих деревьев. Ласковый ветерок овеял разгоряченное лицо. Я углубился в парк подальше от света фонарей, остановился возле высоченного кустарника с треугольными листочками и всей грудью вдохнул теплый вечерний воздух...
Мне, определенно, сегодня не везло! Ароматы, испускаемые коварными листочками, ударили в нос резким запахом аммиака. Я закашлялся и зачертыхался. Этого еще не хватало! Вот что значит - не дома, не знаешь, где голову преклонить! Я кое-как успокоил дыхание, с тоскою поглядел в сторону подъездной аллеи - как мне не хотелось сейчас никуда идти, даже в свой номер в гостинице! - и направил стопы в противоположную сторону, к аккуратным скамеечкам, стоящим вокруг центральной парковой клумбы.
Что делать - я не знал. И поэтому решил пойти и понюхать теперь цветочки.
Я здорово притомился. Голова у меня кружилась, под ложечкой сосало от голода, а ноги, мои бедные ноги - незаменимый, важнейший после головы и рук профессиональный инструмент! - были ватными. Репортерская сумка с блокнотами, толстенным органайзером и диктофоном оттягивала правое плечо. Я остановился возле клумбы, осторожно втянул носом воздух - чертов запах мочевины не пропал! - послушал себя и понял, что сейчас мне ничто не поможет - ни бестолковое вытаптывание тропинок на газоне Регулярного Парка, ни бодрящее парковое амбрэ, ни даже ужин в гостиничном ресторане.
Я слишком устал для любых предприятий.
Для любых, кроме одного...
"Тебе нужно выпить," - внезапно прозвучал во мне зловещий внутренний голос, и это было произнесено, как приговор.
Я узнал этот голос. И сник.
И здесь я должен объясниться.
Я сник потому, что предательский голос на самом деле произнес не приговор, а заклинание. Заклинание это звучало во мне очень редко, но всегда заставало врасплох. И если роковой голос прорезался, то Дэниел Рочерс был над собой уже не властен. Он переставал быть журналистом Рочерсом. Он становился кем-то другим. Может быть, инопланетянином, может быть, зомби - называть это можно по-разному, - во всяком случае, не совсем человеком, это определенно.
В нем просыпался некий Дэнни-дурак. Он-то и был хозяином зловещего голоса, Дэнни н а ч и н а л с я с него! И этот хозяин брал бразды правления в свои руки, распрямлял спину и открывал свою жадную глотку в немом ожидании подношения. В эту глотку полагалось вливать бренди, двойное виски без содовой, русскую водку - без ограничения дозы и без контроля над длительностью процесса.
Дэниел Рочерс в таких случаях безропотно исполнял желания Дэнни-дурака. И, когда процесс достигал определенного этапа, сливался со своим позорным двойником.
И вот тогда-то и начинались чудеса, и совершались подвиги, и враги обращались в бегство, и села горели, и женщины кричали Дэнни-дураку вслед - то ли проклятия, то ли благословления, то ли они пели, то ли рыдали навзрыд, этого я никогда не мог точно определить. Потому что из всех подвигов Дэнни-дурака помнил всегда очень мало...
Загадочный и неодолимый Дэнни был дан мне от рождения. Он был со мной всегда. Но впервые обнаружил себя в те счастливые студенческие времена, когда я на одной из вечеринок поднес к губам первую в своей жизни кружку пива. Дэнни тогда выскочил из своего забытья, как черт из табакерки, и продемонстрировал такие фокусы, что мои однокашники только диву давались.
Мне не пришлось проходить через многолетнюю адаптацию организма к "огненной воде", через рвоту при передозировке, через милые чудачества от двух капель спиртного. Для Дэнни эти вехи были пройдены уже давно, видимо, в прошлом его воплощении - в виде жирного спитого бюргера из грязной прокисшей пивными дрожжами таверны, думал я. Дэнни пил серьезно, много, не терял головы, поражал друзей трезвостью мышления после бутылки бренди, невиданной физической силой - после двух, необыкновенным обаянием, совершенно губительным для женщин, - после трех...
Ну а потом, когда все для него просто начинало сливаться в одно огромное разноцветное и шумливое пятно под названием "окружающая обстановка", он в буквальном смысле обретал паранормальные способности. Вот почему я говорил о чудесах и горящих селах.
Но об этом потом, слишком уж это серьезное дело...
Я боялся Дэнни-дурака, как огня. Но он был во мне, он был Дэниелем Рочерсом номер два. И неизменно периодически заявлял о своих правах на выход в мир. Он знал: будь на то моя воля, я не выпустил бы его на свет Божий до скончания века. Он знал, что как только я услышу его призывный голос, всю свою силу обращу против него. И поэтому, дабы избежать трудной борьбы, он брал меня за горло именно в те моменты, когда по разным причинам силы покидали меня. Так, как сейчас.
И неизменно одолевал.
Я еще немного постоял возле клумбы, надеясь на какого-то мифического доброго волшебника, который снимет давление моего безумного двойника, но напрасно. Моя надежда безнадежно - горький каламбур! - умирала. Жизнь уходила из ее слабого тела с каждой минутой. Заклинание было произнесено. Приговор прозвучал. А если он прозвучал, то - сомневаться не приходилось! - будет исполнен. С непредсказуемыми последствиями для исполнителя и жертвы.
Причем и исполнителем, и жертвой в данном случае будет один и тот же человек - Дэнни Рочерс.
Тебе надо было уходить из "Галактик экспресс" сразу же, как уволили Старика, вдруг сказал я себе. Все неприятности начались именно с того дня. Они высосали из тебя силы, оставив сейчас один на один с твоим дружком. Надо было уходить. Не дожидаясь очевидного - пока на место Старика не пришел Молодой Имбецил. Смена главного редактора при любом раскладе - не шутки, а если исход процесса предсказуем, то зачем нужно подставляться? Вот и получил...
Я вспомнил маленькие и белесые, узко посаженные глаза Молодого Имбецила.
- Мистер Рочерс, завтра вы отбываете на планету Кара-Шки. Задача репортаж о строительстве канализационных стоков в Центральном регионе.
- Лететь далеко?
- Это в созвездии Девы. Всего неделя полета на пассажирском лайнере третьего класса.
- А почему не на "Гипер-люксе"? Я мог бы быть на месте уже завтра!
- Редакция не может оплачивать билеты на гиперлайнеры, когда речь идет о репортаже про канализацию. Тем более, у вас, как я знаю, есть собственный небольшой, но скоростной звездолет. Если вас что-то не устраивает, воспользуйтесь им.
- Я боюсь, что он там измажется... Как, вы сказали, называется планета? Кака-шки?
- Кара-шки, мистер Рочерс. Вы свободны.
Да...
Молодой Имбецил ненавидел меня еще с тех времен, когда после университета проходил практику в редакции. Я был его наставником и искренне хотел сделать из него толкового журналиста. Искренне. Но задача оказалась мне не по зубам. Никому она была не по зубам. Бедный парень не мог связать и двух слов. Вернее, он мог, он связывал их, но как он это делал! "Одеть пальто" - невиннейшая из его ошибок. Самое интересное, что он не понимал кривого смысла создаваемых им перлов, и, несмотря на долгое и вдумчивое растолковывание очередной ошибки силами всего журналистского корпуса "Галактик экспресс", воспроизводил их снова и снова.
Я, наверно, паршивый педагог, потому что как-то нарисовал ему это самое его "пальто", "одетое" в куртку и теплые шаровары. Он усердно изучил рисунок и ничего не понял. Даже не обиделся. Он...
Но достаточно. В общем, там, где дело касалось работы со словом, он обнаруживал изумительную бездарность, а когда немножко поднабрался опыта и осознал эту свою бездарность в полной мере, выдал совершенно непредсказуемую реакцию.
