ПЕРВАЯ ПОЛОСА

ЭКОНОМИКА С ПЕТЛЁЙ НА ШЕЕ

Путин объявил, что правительственная «Стратегия-2020» требует определенной перезагрузки, коей должен предшествовать новый цикл экспертной работы.

Кто эксперты? Мы вновь видим двух ближайших соратников покойника Е. Гайдара в роли лоцманов многострадальной российской экономики. Это ректоры двух, с моей точки зрения, псевдоВУЗов - Ярослав Кузьминов и Владимир Мау. Такие вот поистине «Гайдары сегодня»!

Теперь господа Мау и Кузьминов настаивают на необходимости публичного обсуждения альтернативных моделей развития страны «в противовес безответственной социальной демагогии в условиях начала нового электорального цикла». К обсуждению вариантов развития авторы предлагают привлечь руководителей субъектов федерации, экспертов, представителей ведущих бизнес-структур, руководителей СМИ и лидеров профессиональных сообществ.

Намерение можно только приветствовать. Однако до всякого обсуждения ректоры все для себя уже решили. Их письмо Путину было опубликовано в газете «Ведомости», благосклонно принятое вождем, содержит зловещие сполохи очередного либерал-концлагерного поджигательства.

Авторы письма утверждают, что «…мягкое сдерживание кризиса привело к продолжению накапливания структурных диспропорций и зон экономической неэффективности». Другими словами, кризис пока не сыграл своей традиционной роли санитара экономики. Продолжают существовать предприятия с отсталыми технологиями, балансирующие на грани рентабельности. Не произошел перелив капитала в новые отрасли.

Во многих отраслях и на многих предприятиях сохранилась избыточная занятость (а в бюджетном секторе она возросла). Поэтому, утверждают авторы письма, сейчас «государство должно выполнить те задачи, которые не дало выполнить кризису. Среди них санация неконкурентоспособных предприятий и технологических циклов; стимулирование роста более эффективных (в том числе инновационных) отраслей; ликвидация избыточной занятости, обеспечение перетока рабочей силы в новые производства». Эти задачи, по мнению Кузьминова и Мау, «можно выполнить, обеспечив работы рыночных механизмов, а также быстро и существенно подняв эффективность государственного управления и бюджетных расходов».

Аморально? Да. Но ведь ученые не обсуждают проблемы морали, это скорее дело священников. Двое моих профнепригодных коллег (экономисты Мау и Кузьми-нов) сразу же закричат, чтобы я не лез к ним с моралью! Они-де утверждают экономическую истину, а насколько истина соотносится с принятой нравственной системой – уже не их дело.

И я не зря назвал их профнепригодными. Они в своих расчетах руководствуются химерами почище «теплорода» в старой физике. Например, в их понимании существует «из-быточное количество персонала» и, следовательно, «нормальное» количество персонала. Но это – давно отвергнутая наукой псевдонаучная галиматья! Дело в том, что существуют необитаемые острова, на которых вообще нет ни одного человека для обслуживания. Даже сторожа не приставлено! И ничего – зелень растет, крабы и морские звезды в лагуне размножаются, остров не потонул и не сгорел.

Отсюда – первая экономическая истина. Человеку нужно пространство, но пространству человек не нужен. Пространство – если брать его объективно, независимо от лично-шкурных интересов людей, потерпит любое сокращение рода людского. Потому вторая экономическая истина – ВСЯКИЙ ПЕРСОНАЛ ВСЕГДА ИЗБЫТОЧЕН.

Мы построили экономику не для экономики. Мы её построили ДЛЯ СЕБЯ. Мы – это кто? Люди… Так как же мы можем быть «избыточны» в том, что нами и для нас же построено?!

Все же разговоры об «излишнем населении», «избыточном персонале» нужно понимать, как социальный каннибализм, и не только в морально-осудительном виде, но и в сухом экономическом смысле.

Что такое сухая экономика вне морали? Это расчет, показывающий неопровержимо, что социальный каннибализм – это зарезать курицу, несущую золотые яйца. Ценность человека, как творца и труженика, в экономическом смысле безмерно выше, чем его ценность, как потенциального куска мяса.

А с куском мяса… Поверьте, я отнюдь не преувеличиваю, высказывания ректора Кузьминова (мужа нашего министра экономики Набиуллиной) – совершенно каннибальские. Вот в интервью на «Эхо Москвы» он говорит: «…проблемы традиционно регулируются кризисом. Кризис традиционно в мировой экономической истории разрешает эти противоречия, отбрасывает какие-то старые инструменты, приводит к новым. Это сопровождается массовыми банкротствами, безработицей и так далее… Мы действительно научились, и западное правительство, и наше правительство, научились сдерживать кризис… но работу кризиса мы ему доделать не позволили».

Какую работу? Убить-угробить побольше людей?!

«И для российской экономики, конечно, это имеет более важное, более болезненное, если хотите, значение, чем для экономик европейских стран. …Первое - это бюджетный сектор. У нас огромный, неэффективный, нереформированный бюджетный сектор, в котором, как в некотором укрытии, в резервуаре, находится большая часть образованных работников, которые не вынуждаются идти на рынок зарабатывать, становиться предпринимателями. А они вот уютно сидят в этом состоянии бюджетных работников. Это, безусловно, специфика России. Второе – это незаконченная реструктуризация материального производства. У нас большое количество предприятий осталось от советского времени… они медленно умирали, но еще не умерли до конца. И эти предприятия тоже обычный кризис ликвидировал бы, заставил бы этих работников, этих инженеров… найти другое применение, понимаете?»

На самом деле, если человек видит более выгодное для себя предложение, то с бюджетного места, с гибнущего завода он уходит добровольно. ЗАСТАВИТЬ же человека перейти в новое качество можно только в том случае, если он проиграет в сравнении с прежней жизнью. Кузьминов, муж министра экономики, этого и не скрывает. Он же говорит – «уютно сидят», «не вынуждаются идти на рынок» и т.п. Понятно, что меры, которыми Кузьминов предлагает выгонять на рынок «уютно сидящих», - отнюдь не льготы да пряники!

Приведу такую сказку. Люди менялись друг с другом: десять человек растили 100 груш и меняли их на 100 яблок у других 10-ти. Потом у яблочников сократили персонал, научившись выращивать 100 яблок с помощью пяти рабочих.

Вопрос: а нужны ли теперь 100 груш? Нет, 100 груш съедали 10 рабочих, а пятерым столько не съесть. Поэтому возникает излишек груш. Зачем делать лишнее, если на него никто ничего не выменивает?! В грушевом саду сокращают персонал. Теперь выращивают только 50 груш, потому что больше груш рынком не востребовано. Осталось пять грушеводов, выращивающих 50 груш. Но теперь вопрос: а нужно ли пяти человекам 100 яблок? Ведь 100 яблок – такой была потребность 10 грушеводов, а не пяти! Теперь уже лишними оказываются 50 яблок – на них нет платежеспособного спроса…

Но если яблочный сад научился выращивать 100 яблок силами 5 вместо 10 человек, то теперь у него есть возможность сократить персонал до 2-х человек. 2 человека выращивают 50 яблок, но нужно им для себя только 20 груш. В грушевом саду… Впрочем, вы уже догадались, что произойдет в грушевом саду…

При всей схематичности данной ситуации она целиком и полностью объясняет взаимосвязь «повышения рыночной эффективности персонала» и падения покупательной способности в обществе. Все меньше издержек на производство продукта – но в то же время все меньше и потребность рынка в продуктах! Частник экономит – а общество вымирает!

Естественно, никто из частных хозяев не станет ценой роста своих ЛИЧНЫХ издержек поддерживать ОБЩЕСТВЕННЫЙ платежеспособный спрос: это все равно, что пытаться улицу отопить личной печкой.

Но кто-то же должен этот ВСЕОБЩИЙ спрос поддерживать. Рынку это не по силам, он – коллапсирующая система, стремящаяся к собственному сворачиванию. Вот поэтому у всех нормальных людей этим занято ГОСУДАРСТВО. А иначе мы попадаем в замкнутый круг. Сокращая персонал под конъюнктуру рынка, мы снижаем требования рынка, а снижая требования рынка – вновь приходим к потребности сократить персонал.

Это доказывает со всем необходимым основанием, включая математическое, бесперспективность программ, построенных на сокращении производственных коллективов. Поскольку товарное предложение формируется спросом, а спрос формируют величина оплаты труда и количество получающих её, то рынок кадровых чисток будет с неизбежностью коллапсировать в сторону бесконечного снижения производственных показателей. И это не только больно и стыдно в ХХI веке. Это ещё и глупо – поскольку разрушает экономику.

Вазген АВАГЯН

КРЕМЛЕВСКИЙ РЭКЕТ

Методом рэкета исчезло несколько банков, в том числе «Интурбанк».

Кому это может быть выгодно? Говорит один из сотрудников банка: «Это был заказ из Кремля». Против банка было очень много фабрикаций.

Кремль всегда пытался прибрать к рукам особо эффективные структуры, это продолжается и сейчас! В свое время Банк России принял решение о прекращении деятельности банка развития иностранного туризма “Интурбанк”. Как сообщает департамент внешних и общественных связей Банка России, в связи с решением Арбитражного суда Москвы о признании “Интурбанка” несостоятельным и назначением конкурсного управляющего, было принято решение прекратить деятельность временной администрации по управлению “Интурбанком”. Были поставлены другие управленцы – от Кремля, и началось: за бесценок переоформлены филиалы в Сочи и Петрозаводске, выведены ценные бумаги, по заниженной цене проданы все здания банка и его филиалы, которые по цене превосходили задолженность.