Георгий Бореев
Книга стихов «Орфей»
«Любовь – морковь»
Любовная лирика
Бабочки
Еще закаты алой бражкой
Прелестных фей сбивают с ног,
И бабочки в ночных рубашках
Еще летят «на огонек»,
А мне уже не скучно с тенью.
И тень моя поет о том,
Как кто-то бабочкам колени
Расцеловал горящим ртом.
И бабочки, дверями стукнув,
И руки вытянув вперед,
Ушли, как куколки, как куклы,
Уже бескрылые – в народ…
И кто-то, в куколок влюбленный,
Не замолив с утра грехи,
На крыльях полуобожженных
Слагает жгучие стихи…
Галатея
Так сложились небесные громы,
Так решили светила в огне,
Что из мраморной глыбы огромной
Поручили создать ее – мне.
Год от года черты Галатеи
Проступали на глыбе сильней.
И набросков была – галерея,
Компас – Космос – все глубже, синей.
Вдруг, дрожа от резца, как от тока,
Вышла фея из глыбы
Огня…
И она для себя, одинокой,
Создает теперь мужа – меня.
Для нее – некрасив я, неточен…
Она слепок мой на пьедестал
Ставит рядом – для звонких пощечин,
Чтоб из глины я
Ангелом стал!
И берет фея нож, а не шпатель,
Бьет и режет, – мне хочется выть! –
Улыбаясь: – Терпи, мой Создатель,
Теперь ты меня
Во-зне-на-видь!..
Волшебник
Когда качалась над опушкой,
Как желтый маятник, Луна,
И пела из дупла кукушка
Двенадцать раз для колдуна,
Я шел в чащобу за деревню,
Дрожа от страшных криков птиц,
И поцелуями деревья
Переколдовывал в девиц.
Я разгадал секреты дива,
Высвобождая для весны
Анюту — из плакучей ивы,
Тихоню Свету — из сосны.
Не плачьте, елочки и вербы,
Шепчите принцев имена —
Найдется каждой рыцарь верный,
Покуда тикает Луна.
Осенью
Осень. Соло инея
У берез на пальчиках.
Роща соловьиная
Не поет без мальчика.
Осенью от холода
Клены – в красных варежках,
И осины – холосты,
И березы – в валенках.
На руке у Осени
Задремало солнышко.
Солончак – на простыни.
Чай и сладкий – солон чай…
Верба светит вечностью -
Вазою из воздуха,
Но смотреть скворечник мой
Не приходит звездочка.
Любовь
– 1 –
Она мне повторяла часто:
«Несчастье ты мое – уйди!»
Мне вновь хотелось быть несчастным
В объятьях – на ее груди.
То прогоняла, то смеялась,
Венера булькала в крови –
И я уехал. Мне казалось:
Спасусь на Марсе от любви.
Я был на Марсе то ищейкой,
То звездным дворником служил,
Махал метлой, катал копейку,
Глотал мутиловый этил.
Казалось, что еще не вечер,
Еще влюблюсь — пройдут дожди.
Шатался гром широкоплечий
И рвал рубаху на груди.
А я прикидывался «шлангом»,
Поил прилипчивых подруг.
Хлестала жизнь водой из шланга,
Который вырвался из рук.
Я познавал любовь за баксы,
Потом дымился от огня,
Когда работники трех загсов
Работали лишь на меня.
И у Луны, как у ромашки,
Я оборвал все лепестки,
Чтоб на веревочках мамашки
Выгуливали ползунки…
Любовь встречают по одежке,
А провожают – без нее:
И раздевалось, как матрешка,
Несчастье глупое мое.
Метла цвела, дорога пела,
Ругались матом миражи,
А я искал ее – без тела,
Что не было измен и лжи…
– 2 –
Я помню общежитий двери,
Вахтерш – «Откройте, вам пора!» -
Деревья, по которым зверем
Залазил в окна, – до утра, -
Вино, гитару, роль артиста,
И тех студенток, что цвели…
Я не любил их – как-то быстро,
Они любили – как могли...
Когда Луне вовсю за сорок,
Противно вспоминать ту ложь,
На осторожное – «Ты скоро?»
Неосторожное – «Ну что ж…»
Прощались и прощали дома,
Сдавали паспорт – «Незачет!»
У будущих тех «Незнакомок»
Все родинки – наперечет…
Потушен свет на ветках кленов.
Отпели, – я и соловьи, –
Печаль любви неразделенной
И разделенной – нелюбви…
Как дождь осенний, как товарищ
Я захожу к ним иногда
На окнах черно-желтых клавиш
Сыграть про вешние года…
Бывает, я по ним тоскую:
Я их люблю – как вербы дым.
Порезанные поцелуем
Пылают губы
Моих зим…
Малиновка
На багульном берегу Байкала
Я любви огромной ждал давно.
Звезды, словно омули, боками
Терлись о чешуйчатое дно.
Плавали в сиреневом тумане
Крыши прибайкальского села.
Девушка на первое свиданье
Маленькое сердце принесла.
Мы не знали с ней, что нужно делать?
И сидели, чистые от чувств:
Таня целоваться не умела,
Я – стеснялся, прятался за куст.
Мне бы всю ее обвить руками,
И ласкать губами до утра…
Мы сидели с красными щеками
И светились, словно два костра.
Вот уж утро приоткрыло дверцу,
Горизонт занялся впереди.
Вдруг вспорхнуло маленькое сердце,
Будто бы малиновка – с груди…
Пронеслись года – как электрички.
Но опять про девичью красу,
Вспоминаю каждый раз, как птичка
С алой грудкой встретится в лесу.
До связи
Тебя целую в темечко,
Ты – не моя невеста.
Для дружбы нужно времечко,
А для любови – место.
Спасибо за кампанищу,
Скажу я на дорожку:
– Сильнее всех капканищей –
Твои девичьи ножки!
Еще шепну я вяжуще,
Пока мы не увязли:
– Моя ты ненавязчивая –
До связи!
Олень
Олень трубил на всю округу,
Зарею обагрив рога,
Он звал ее, свою подругу,
И вдруг услышал клич врага.
И он, пути не разбирая,
Пошел на голос храбреца,
Рогами царскими ломая
Бодавшиеся деревца…
А где-то там, в распадке тихом,
Где верба распустила пух,
Насторожилась олениха,
Вся превратившаяся в слух.
И этот клич, ответный, смелый,
Заклокотал в ее крови.
Она не шла, она летела
Навстречу голосу любви.
На клич — как бабочка на пламя,
Как в реку радостный ручей!
И проплывали облаками
Сугробы талые под ней.
Из-под копыт хлестали искры,
Взлетал и падал небосвод…
Она не слышала тот выстрел,
Что оборвал ее полет.
Как бы запнулась… И в оленьих
Больших глазах — не страх, не боль,
А выраженье удивленья:
Так вот какая ты, Любовь?..
И перед ней, разлившись странно,
Дымилось солнце на снегу.
А эхо, ахнувшее страшно,
Пошло выстуживать тайгу.
И зверь огромный замер чутко,
Поднял рога на полпути:
Ему и хочется, и жутко
Навстречу выстрелу идти…
На даче
Опять я буду ждать тебя
На берегах у шалости,
На кружевах и скатертях,
И на камнях безжалостных.
Еще я глуп, как маленький,
Еще влюблен, как мальчик я,
В чердак, где наша спаленка,
Горячая – как валенок!
Вернешься если – счастлив я,
Приснишься только – здорово:
В осоках да на щавеле
Задышит сердце вздорное.
В саду Луна – как чучело,
На даче – тьма пурпурная,
И снова тянет чувствовать
Свечою мглу ажурную.
В каком ребре бес сиживал,
Зачем он озадачил нас?
И, как кровать бесстыжая,
Весь сад скрипит за дачею…
Меня споила бражкою
Заря – я снова «валенок»:
Так хочется с Наташкою
Засунуть ногу в валенок!
Промчался ангел
Промчался ангел, как комета,
Рассыпал по небу лучи,
И долго радугами света
Лилось сияние в ночи.
Он прилетал учить Любови
Людей в тяжелые лета —
Но утонули в море крови
Державших Землю три кита.
Дух светлый обучал на звезды
Летать и взрослых, и детей —
Но поднимались в черный воздух
С рычаньем кулаки людей.
Вернулся он к друзьям старинным
И духов удивил колосс
Рассказом про людей из глины,
Не знающих счастливых слез.
Поведал, что на Крайнем Свете,
Где жизни и не может быть,
Лишь дети, глиняные дети,
Умеют плакать
и любить...
Конь
Пахнут мята и чабрец.
За глухим забором
Роет землю жеребец
В яблоках раздора.
Глазом бешено косит,
И храпит, и плачет,
От пружинистых копыт
Гнется двор, как мячик.
Конь танцует, бьет башкой
В ворота темницы,
И восходит за рекой
Ржанье кобылицы.
Грива — тысяча колец,
Очи — черносливы,
Отвечает жеребец
Лошади игривой:
«Клевером и мятой
Землю замело.
Я скакун крылатый,
Сердце — наголо.
Я не конь, я — птица,
Плачу об одном:
Спит мой друг-возница
Непробудным сном.
Ты меня за дверцу
Не зови к венцу:
