Фантастика, 1990 год
Сборник
Традиционный сборник научно-фантастических произведений современных писателей обращает внимание на загадки истории, на такие удивительные явления жизни, как гипноз, НЛО, сновидения, левитация и т. д., ставит сложные социально-нравственные проблемы бытия.
ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ
Лев ТЕПЛОВ. ЮМАЛА
Документальная повесть
История Юмалы, золотой богини Югры, кому бы я ее ни рассказывал, вызывала оживленный интерес, хотя и сейчас не ясно почему именно. Записать ее оказалось очень трудно, и я позволю себе пояснить это маленьким математическим образом.
Когда мы изучаем любой процесс, результаты наблюдений откладываются на графике точками. По мере накопления точек становится ясно, что они принадлежат одной плавной кривой, но практически никогда не удается заполнить ее всю: остаются пробелы, а начало и конец линии повисают в пустоте. Математик прибегает к операциям, которые он называет интерполированием и экстраполированием, чтобы выявить “закон”, но достоверные точки при этом могут пропасть. Так и те точки в истории Юмалы, которые удалось добыть в книгах, архивах и путешествиях, оказались маловыразительными и требовали обширных скучных комментариев, а плавное повествование, вытекающее из них, казалось надуманным, неубедительным.
Поэтому пришлось отделить то, что безусловно верно и может быть доказано, от вещей, в которые я верю, но доказать не могу: если читатель захочет, он сам оценит вероятность сообщаемого.
Лет пятьсот назад в славном городе Риме жил некто Сабин, ученый-литератор, знаток античных рукописей. По примеру других гуманистов он придумал себе звучное латинское имя - Юлий Помпоний Лэт (1425-1498 гг. до н. э.). Среди комментариев Лэта к древним поэтам и историкам есть рассказ о взятии Рима племенами вестготов. Это случилось 24 августа 410 года, за тысячу лет до рождения Сабина.
Но дотошный старик видывал рукописи, которые теперь уже утеряны, и, зная его честность, мы можем верить таким подробностям исторических событий, которые дошли до нас только в его передаче.
В “Лекциях по Флору” Лэт сообщает, что среди буйного, разноязычного войска, собранного королем вестготов Аларихом, были люди из племени Югра. “На обратном пути часть иx осела в Паннонии и образовала там могущественное государство, часть вернулась на родину, к Ледовитому океану, и до сш пор имеет какие-то медные статуи, принесенные из Рима, которым поклоняется, как божествам”,- говорит Юлий Помпоний Лэт.
ПОХИЩЕНИЕ ЮМАЛЫ
Засветло кучка рабов раскидала охрану и открыла готам Саларские ворота. Немало рабов, убежавших из Рима, стало воинами Алариха, и у них были товарищи в городе. Когда слух об этом дошел до дворцов Палатина и Квиринала, уютных домиков Эсквилина и Целия, римляне решили сделать вид, что ничего не случилось. Хотя Аларих был варвар, но он уже десять лет состоял на службе Империи - эти варвары давно уже захватили важные государственные должности, привели страну к позору и голоду, а что сделаешь? Трусливый император (неудачный сын великого Феодосия) отсиживался за мшистыми стенами Равенны, а в Риме был свой император - префект города Аттал. Правда, Аттал был назначен Аларихом и потом им же смещен, но бурная политическая история города знала и не такие повороты. В конце концов кто-то устраивался на Капитолии, рабов хватали и клеймили, а важные сенаторы сохраняли свои пурпурные тоги, и Рим оставался столицей мира.
Не испытав сопротивления, варвары-завоеватели вели себя весьма пристойно. Притихшие, как дети, они бродили кучками по мраморным лестницам, разглядывали статуи и памятники; нарушали древние и новые запреты, проходя сквозь общественные бани, языческие храмы и христианские базилики, но за это невежество их не осуждали, а тихонько презирали. Темноволосых готов презирали за мохнатые штаны и пестрые попоны на плечах, сумрачных иллирийцев - за грубое оружие, земляков-италиков - за бедность, белокурых славян - за робость, но больше всего презирали беглых рабов, скрывающих под грязными повязками багровые клейма с инициалами прежних хозяев. Легкомысленные женщины, не скрывая удовольствия, разглядывали мускулистые тела варваров и, кажется, сожалели, что нашествие оказалось таким добродетельным. Кое-где во внутренних двориках, правда, уже раздавались крики и визг.
Тогда варвары хватались за мечи, выдавая свою настороженность, а римляне отводили глаза: мало ли что случается в доме, где много рабов, рабы - дело семейное.
На вершине Виминала - одного из семи легендарных римских холмов - стоял дворец одного сенатора. Известно, что он принадлежал к древнему роду, но писатели того времени ни разу не называли его настоящим именем, опасаясь мести. Кассиодор, намекая на некоторые обстоятельства этой- истории, приводит вымышленное имя Валент Максим, и за неимением лучшего им можно пользоваться. Сенатор Валент Максим во времена нашествия был уже старик. Он давно отошел от политической жизни, почти никогда не выходил из дому, был сказочно богат и пользовался репутацией сумасшедшего, вернее - безобидного чудака.
Смолоду он был ослепительно красив, классически образован и тщеславен. Предметом его гордости была единственная в Риме коллекция девушек всех оттенков кожи, языков и наречий. В обширной вилле по дороге Апния пол. надзором евнухов у него жили во всевозможной роскоши разноцветные красавицы, число которых иногда достигало тридцати. Никто, в том числе и сам хозяин, не нарушал их невольной чистоты - этим коллекция отличалась от других, имевших более низменные цели и принадлежавших другим патрициям. Все девушки были обучены латинскому языку и грамоте. Валент Максим любил беседовать с ними и, кажется, желал, чтобы все они были безнадежно влюблены в него. Беседуя с пресвитерами, сенатор называл свою виллу женским Монастырем, и это был самый веселый монастырь на свете: каждая его обитательница молилась как хотела, а если не хотела, то и совсем не молилась. Сам сенатор считался христианином, но все были уверены, что он тайный поклонник прежних богов.
Странный статут монастыря на дороге в Аппия возбуждал в народе толки, нелестные для мужской чести сенатора, но тот же Кассиодор с негодованием отметает их, замечая, что во многих знатных семьях жены и дочери пали жертвой обаяния молодого сенатора: в этих щекотливых случаях он был жесток и неутомим. Суровый Император Грациан однажды присудил его к изгнанию за распутство, но вскоре императора убили преторианцы, и приговор был забыт.
Валент Максим пал жертвой собственной неосторожности: в погоне за редкостями он выменял у солдата из Норика девушку из гиперборейских краев, а она оказалась колдунья.
Звали ее Юмала. Это была девочка невысокого роста с широким лицом и немигающими черными глазами; она легко училась, но была молчалива и сторонилась подруг. На вилле для каждой из девушек шили национальные костюмы, но никто не знал, как одеваются в ледяной стране гипербореев, поэтому она ходила в широкой белой льняной рубахе безо всяких украшений. Евнухи-учителя впадали в отчаяние, читая ей лекции, так как не могли понять, запоминает ли она хоть что-нибудь из классической поэзии, истории и геометрии. Она помнила все и даже увлекалась естественной историей, но слишком презирала этих жирных, вялых несчастных людей, чтобы порадовать или подразнить их. Сенатор ей вначале, кажется, понравился, и она приняла участие в какой-то игре, но вскоре заскучала.
Валент Максим предложил ей выдумать другую. Тогда она сверкнула глазами и, схватив острый кривой нож для фруктов, метнула в сенатора; свистнув, нож пролетел около его уха и вонзился в панель из эбенового дерева, костяная рукоятка его задрожала. Валент Максим переменился в лице, побелел, а Юмала принялась грызть орехи и больше не глядела на него.
После этого случая девчонки дружно возненавидели гиперборейку, и только некрасивая пиктянка с севера Британии играла с ней в куклы, вдвоем пеленали и укачивали костяных младенцев. К этому времени относится конец коллекции: девушек куда-то разослали, и Юмала осталась одна.
Лукавый пересмешник Симмах говорит в одном из писем о некоем сенаторе, который пытался силой овладеть рабыней, но она унаследовала от строптивых бабок своей страны некий секретный прием, скорее позу, недоступную для домогательств, и этот сенатор катал свою жестокую возлюбленную по ложу, “как кот катает горячий пирожок”. Можно не сомневаться, что речь тут идет о том, кого мы называем Валент Максим, и о Юмале - это на нее похоже. Странно только думать, как низко мог пасть этот блистательный насмешник и небрежный покоритель сердец.
Юмала умерла около 380 года; кажется, ее отравили слуги.
Валент Максим был неутешен. Он приказал отлить из чистого золота статую девушки, и четыре римских скульптора лепили ее, обнаженную, усадив на смертном одре. Золотые статуи не были редкостью в Риме, но их никогда не отливали: золотые листы накладывали на бронзу или мрамор. Даже среди безумной роскоши империи времен упадка статуя Юмалы поражала воображение, и слухи о ней распространились по городу.
Однако никто ее не увидел: сенатор заперся с ней во дворце на Виминале и, как говорят, боготворил ее, разговаривал и молился. Это показывало, что и после смерти Юмала сохраняла колдовскую силу.
Толпы варваров, бродивших по Риму в блаженном ощущении всевластия, проникли на Виминал, и раб из дома Валента Максима, рассказав им все о хозяине, предложил провести их тайными путями прямо к сокровищу. Они отказывались, так как Аларих дал им три дня на разграбление города, и в первый день они не хотели связывать себя тяжелыми ценностями: их более манили запахи харчевен и раскрашенные обитательницы дешевых лупанаров. Но один из варваров, веселый галл, вспомнил, что в их войске есть настоящие гипербореи, сбегал и привел их, оторвав