Гримо Мишель
Люди моря
Мишель ГРИМО
ЛЮДИ МОРЯ
1. ЗАСАДА
Великолепное животное. Тело и шея, короткие конечности - нервные, мускулистые, крепкие, гладкие копыта, безукоризненная золотисто-гнедая шерсть - красавец конь, переливающийся силой. Истинное богатство Ксуана.
Без особой усталости Сукама может проскакать больше сотни километров за день под седлом у Ксуана, а запряженный в восьмисоткилограммовую повозку со всей семьей - половину того расстояния по любой дороге! Лучший конь в племени. Все ему завидуют, а кое-кто из соседнего племени даже пытался украсть егоЄ
Сукама блестит от пота. Ксуан долго и терпеливо протирает его клочком сухой травы. Потом накрывает его бока попоной и вешает на морду торбу с кормом. Это последний запас.
Уже пять дней минуло, как Ксуан покинул племя в погоне за дикими собаками! Завели они его далеко на север, где опасно, но никаких шансов добыть хоть двух-трех. Досадно, особенно из-за шкур... но в конце концов нельзя голову терять. Припасы иссякли, а эти купола... Горизонт окровавлен от их света, точно на закате - а солнца уже в восемь часов и след простыл.
"Утром, едва рассветет, вернусь в племя..." Вульф, его собака, залаял и уставился на него, размахивая хвостом. "Увы, собачка, для нас ничего нет!" Где-то вдалеке, у подножия холма, посыпались камни. Насторожился Ксуан, затрепетал Сукама. Несколько мгновений вглядывался Ксуан в темноту. Тишина!
"Спокойно, мальчик мой! Ничего и никого: бояться незачем. Спокойно..."
Но конь дрожит в ознобе, и, повинуясь предосторожности, Ксуан взвел курок охотничьего ружья и прислушался к шорохам опустошенной земли.
В этот же час свет отражался от купола, высоко над городом. Температура повысилась на четыре градуса. Момент приятный, если конечно не смотреть на небо: резкие отблески жестко ослепляют, пронзают глаза. В который раз уже замечаю, что завидую младшему брату: он сейчас где-то снаружи, на свободе, далеко от города-чудовища!
Брат, конечно, лентяй. Неспособен завоевать необходимое положение, которое приличествует семье, чьи предки всегда входили в Федеральный совет... К черту! По крайней мере это жизнь. Гонять кочевников и заселять ими море куда интересней, чем управлять неизвестно кем, руководить каким-нибудь сектором, в надежде занять место отца в Совете! И это все! В то время как над всем этим давно нависла угроза...
"Люди городов! Мы завладели всем. Мы - господа Земли. Мы довели техническую цивилизацию почти до самой ее вершины. За одну человеческую жизнь ракеты доставят нас до других планет. Мы у врат вечности, мы внимаем голосам веков... С неугасимым аппетитом сжираем ресурсы всей планетной системы. А открыта ли дорога к звездам? Нет... Н-да, с такими мыслями и на свободе!"
Он покинул террасу и спустился в кабинет по внутреннему лифту. Ему двадцать пять, глаза карие, темно-каштановые волосы топорщатся на небритой со вчерашнего дня голове. Лицо вполне приятное, губы красиво очерчены. Кочевники сочли бы его рост малым, а плечи узкими, но здесь, в городе, он обычный юноша. И имя ему 700-01-0003-С0042-ВУ.
Из кабинета он хотел связаться с Центром по заселению моря по видеофону. На экране возникла юная девушка.
- Вечер добрый. Не могли бы Вы соединить меня с 700-10-0054-J0115-VU?
- Минуточку! Нет... При последнем запросе он сообщил, что в первом секторе замечен кочевник. Его сейчас не следует беспокоить!
- Ладно. Когда он закончит, Вы нее могли бы попросить его позвонить мне?
- Разумеется, светлейший!
Безличный, бледно-лиловый свет лился на опустевшую землю. Ксуан не то, чтобы боялся, но недолюбливал эту пору: тени и блики нормального лунного света были как-то надежнее. А так любимая им и близкая ему земля приобретала пугающие черты. И хоть до города было два дня дороги, но и тут чувствовалась отвратительная его власть. Рассеянные лучи ореолом окружали крепкое тело Сукамы и придавали ему несколько нелепый вид. И это тоже было не по душе Ксуану!
Присев в нескольких шагах от коня с лучевым ружьем на коленях, он не смел отвлечься: не то, чтобы прилечь на спину, заснуть! Там и тут над землей вздыбливались клочья тумана, которые через час уже скроют от глаз холм. А куда уж хуже! Тогда и подавно речи не может быть о сне... Вдруг послышались какие-то звуки. Холодок побежал по спине. Жестокая тревога охватила его. С вздыбленной шерстью к его ногам прижался Вульф. Но ничего не появилось. Час от часу не легче. Усилием воли заставил себя лечь, расслабиться, закрыть глаза: "Минута! У тебя одна минута в запасе, и тебе необходимо все твое хладнокровие!"
Снова поднялся, вслушался. Слабые шорохи как будто зазвучали отовсюду и надвинулись неумолимо и с беспощадной методичностью нарастали. Постарался их выделить: "Один, два, три... четыре робота! А люди? Вот он за камнем! Идет пешком за своими роботами! Легкомыслие тебя погубит, гад!"
Тревожное ржание заглушило ненадолго шум атаки, и земля дрогнула от топота могучих копыт... Уверенный в Сукаме, он не стреножил его, и теперь тот сбежал! Тут же он заметил, что и Вульф пополз к краю ложбины... И он туда же!
Стиснул зубы, чтобы не закричать. Две слезинки побежали по побледневшим щекам. Все пути отрезаны. Три робота возникли почти одновременно: полусферы с торчащими из брюха руками, скользили на воздушной подушке. Ксуан знал, что нет никакой надежды остановить это чудовище, но повредить аппарат можно попытаться и проскочить в образовавшийся просвет.
Старательно прицелившись, он полоснул лучом по конечностям ближайшего робота: два манипулятора и один сетеметатель отвалились. Ксуан возликовал. "Еще один, и можно будет бежать"...
Пострадавший продолжал ползти, направив на него тоненькую трубочку. Та странно дергалась, и в любое другое время это позабавило бы Ксуана. Он догадался, что робот собирается поразить его в совершенно определенный орган. Быстро выстрелил еще раз. Трубочка полыхнула и съежилась, но в тот же миг что-то ударило его сзади в кожу туники, обожгло плечо и он повалился "на свою землю" и, теряя сознание, забился в судорогах.
Роботы уже опутали сетью тело кочевника, когда приблизился человек. Он взглянул на контрольный прибор, что висел у него через плечо.
"Тридцать пять секунд! Здоров, дьявол!"
Скомандовал роботам вызвать сухопутный глиссер и пока спускался с холма, вызвал Центр заселения моря по радиотелефону:
- Алло! Говорит 700-10-0054-J0115VU! Захватил кочевника - очень сильный экземпляр! Кто? Брат? Я свяжусь с ним из глиссера. Спасибо. - И отключился.
2. НА ПОМОЩЬ КСУАНУ
- Мы слишком далеко зашли!
Зорги, предводитель номадов, сказав это, повернулся к всаднице слева и остановил коня.
- Сожалею, Цила, но мы не вправе рисковать! Подождем стадо - место тут подходящее, и здесь мы проведем ночь.
Цила подчинилась со вздохом. Что и говорить, Зорги поступает со всей предосторожностью. Нельзя рисковать всеми, чтобы найти одного. Остальные и так отстали. В огромной каменистой пустыне едва можно найти такое удобное место, где есть настоящая трава. Мир Номадов - обожженная и бесплодная пустыня.
Далеко на западе простираются болота, там много травы и дичи, и кочевники запасаются на долгие месяцы скитаний. За болотами - море, охраняемое роботами, и ни одна пядь побережья не свободна от их надзора. Ни один кочевник не вернулся живым оттуда. На севере стеной стоят владения Безымянных под гигантскими куполами. И оттуда никто не возвращается. На юге - ядовитые болота и мертвое море, оттуда доносится ужасный смрад. А восток - бескрайние мертвые пустыни. За пересохшими куполами и дикими скалами опять тянутся чудовищные купола.
Группа состоит из трех десятков мужчин и женщин, на конях - самые сильные и ловкие в племени. Одеты все одинаково: кожаные туники и штаны, поверх шерстяного белья - осень уже наступила. Единственным украшением является кожаный шлем, обрамленный металлом с инкрустацией из самоцветных камней, надвинутый на самый лоб. Цила сняла шлем, и темные волосы волной спустились до самой поясницы. Цила - молодая, сильная, красивая; от матери номадки унаследовала она рост и силу, от отца - когда-то изгнанного из купола Безымянных - получила некоторые телесные и душевные черты, которые смягчают грубый облик дикарки.
Два часа спустя после появления разведчиков показалось и стадо, за ним - крытые повозки: они образовывали полукруг, в котором двигались люди, овцы и козы. Все были измучены, но день не прошел напрасно: утром были обнаружены остатки города - масса предметов неизвестного назначения, античные консервные банки и целая груда пшеницы в металлической цистерне. Только пропажа Ксуана омрачала всеобщее ликование - Ксуан знал много такого, что позволяло его племени жить лучше, чем многие другие племена кочевников.
Именно он превратил одно ущелье в парник, где рос гигантский лишай основная пища племени, изобрел солнечные аккумуляторы, дающие тепло и свет. Его отец - Безымянный - передал ему часть знаний. Он же поставил их на службу кочевникам.
Зорги вошел в крытую кибитку и растерялся при виде того, что происходило: Цила, припав к плечу матери, заливалась горькими слезами, а мать, как и подобает номадке, плакала с каменным лицом. Зорги покашлял, давая знать о своем присутствии.
- Цила! Конь твоего брата только что вернулся без всадника!
Обе женщины встрепенулись, на лице матери задергались мышцы. С блестящими от слез глазами Цила крикнула:
- Сукама не бросил бы Ксуана живым! Он или мертв или пленен Безымянными!
- Думаю, скорее он в плену, - мрачно сказал Зорги. - Вульф тоже вернулся, а будь Ксуан мертв, тот остался бы возле него...
- Спасибо, что сообщил, Зорги! Но что будет с нами без брата?
- Соберем Совет и решим...
В ночи собирался Совет у пламени костра из сухой травы и навоза. С тяжелым сердцем шла туда Цила. Подсела к Зорги, и Совет начался с краткого изложения вождя номадов: