Бий Коринна

Рассказы в духе барокко

Коринна Бий

Рассказы в духе барокко

Ночная Роза, или Отсрочка

Накормив кошку, она заперла дом и сунула ключ на условное место, под камень - для уборщицы или кого-нибудь из друзей.

Все кажется ей странно легким, все вроде бы в порядке. Только вот саквояж, который она несет сама, очень тяжел да ночь почти на исходе. Она бежит, боясь опоздать, и ей чудится, будто ее сапоги увязают в асфальте, вместо того чтобы твердо ступать по тротуару.

На вокзале она еле успевает вскочить в вагон. Следом заходит молодой человек. Поезд уже трогается, когда, подсаженная контролером, на площадку прыгает девушка с лыжами. На них короткие пальто - из бежевой замши, из черной кожи. На ней самой манто из рысьего меха. Причудливые, очень броские украшения сверкают на шее, на пальцах, в мочках чуточку остроконечных, прозрачных ушей. Толстый белый свитер не слишком-то чист, она это знает. В саквояже есть другой, но ей нравится именно этот, с рисунком на плечах и по всему рукаву.

В купе сидят еще две дамы, одна пожилая, второй около тридцати: рыжая, закрывающая лоб челка, один глаз больше другого, назойливый запах сирени. "Ох уж эти женщины с их духами!" - негодующе думает она. Впрочем, она и сама надушена не меньше. "Просто кошмар! Что это со мной стряслось нынче утром... я ведь никогда не душусь".

Хорошенькая лыжница, вошедшая последней, улыбается другим пассажиркам. Ее черные волосы, причесанные на манер госпожи де Севинье, разделяет не очень четкий пробор.

Ночная Роза не улыбается в ответ. В поезде царит нездоровая жара.

За окном бледно-серый пейзаж стынет в снежной морозной тиши.

Она глядит на Рону: низкая вода течет еле-еле; что-то не видать на ней льдин нынешней зимой. Течение почти незаметно - можно подумать, это и не река вовсе, а сонная лагуна под зеленоватым покровом ряски; кое-где в нее впадают ручейки, курящиеся облачками пара, - здесь, в горах, есть горячие источники.

Ее поражает вид креста среди занесенного песком сада. Мелкорослые фруктовые деревца ненамного выше этого древнего деревянного распятия под двускатным навесом. "Смотри-ка, они оставили его прямо в саду. Может, здесь было болото, и кто-нибудь..."

Она закрывает глаза, пытаясь уснуть. Ей мало пришлось спать последние ночи. В январе месяце Ночная Роза всегда ходит по балам. Ее всюду приглашают, ее любят. Она отличается неосознанной красотой, от которой у мужчин перехватывает дыхание, если уж они соберутся на нее посмотреть. Впрочем, и у женщин тоже, они все завидуют ей. Однако сама она считает себя уродиной. Этой зимой она много танцевала, много болтала с друзьями, пила, ела засахаренные каштаны и миндаль, улиток. Она всегда ест все вперемешку, не считаясь с порядком блюд, да и фруктовый сок вместе с самым сухим шампанским выпьет не задумавшись. Так же обстоят дела и с одеждой: джинсы под меховым манто, бабушкины драгоценности на грубошерстном лыжном свитере. Все это ужасно шокирует старых дам, однако господа мужчины только смеются.

И всегда у нее свежее личико, и всегда она весела и беззаботна. Она прямо-таки создана для любви, эта ночная роза.

Но вот уже с неделю ее, неизвестно почему, гнетет печаль; она плохо спит, просыпается на рассвете. Однажды к ней во сне явился мертвый брат. "Очень неприятно!" Сегодня утром ей кусок в горло не шел, она выпила только чашку чая.

По дороге, параллельно рельсам, катит закрытый грузовик с красным фонарем и квадратными окошечками спереди. "Похоже на цирковой фургон; не удивлюсь, если его ведет клоун".

Молодой человек читает, темноволосая лыжница (она назвалась Стеллой) обменивается банальностями с рыжей дамой.

- Я лично предпочитаю Локарно, а не Лугано.

- А я отдыхала в Кране, но мне не понравилось. На этом курорте все очень богаты или корчат из себя богачей...

Старая дама слушает их беседу, Ночная Роза грезит наяву.

- Passaporto!

На выходе из Симплонского туннеля - ни малейшего признака тумана. Иногда бывает и наоборот - горы задерживают облака.

Спала она, что ли? Странное уханье последних бетонных опор, о которые разбивается ветер, вырвало ее из дремотного оцепенения. Она изворачивается, чтобы поглядеть на узенькую полоску неба между двумя высокими скалистыми стенами. Небо безупречно синее.

- Я боялась, что таможенники полезут ко мне в чемодан, - говорит Стелла. Вчера вечером я решила напоследок покататься при лунном свете, а вещи собрала в последнюю минуту, кое-как.

На итальянском вокзале Ночная Роза чуть не заблудилась. Ей был незнаком этот подземный переход (как быстро все меняется!), но впереди бежала юная лыжница в своих желтых брюках, с красными лыжами в руках, и она пошла за ней. Две другие дамы плелись где-то сзади.

Молодой человек остановился, чтобы купить сигареты. Ему-то уж известно, что времени у них предостаточно. Но вот наконец все пятеро спускаются по каменным ступеням и долго шагают по мрачному переходу. "Куда мы идем?" Они выходят к подземному вокзалу, где в темноте их ждет маленький поезд.

И снова они сидят вместе, в одном купе. Здесь холодно, горят только две лампочки. Скуки ради Ночная Роза глядит в окно, на светящиеся часы; они показывают 9 часов 24 минуты.

Она переплетает пальцы, точно для молитвы. И сама удивляется этому жесту она не молилась уже много лет. Разнимает руки, но тотчас сплетает пальцы опять, так им приятнее.

Поезд мягко трогается и летит навстречу дню, согреваясь на ходу.

Здесь, на равнине, круглой, как цирк, уже зажигаются огни; извилистые речушки, заросшие по берегам сурепкой, окутаны легкой дымкой. В окне проносятся луга, ивы, а вот сад с огородом, на шесте болтается целлулоидный голыш. "Весь розовый от холода..." Она мигает, стараясь удержать слезы. "Мой ребенок родился мертвым в подпольной клинике; об этом никто не должен знать. А там... там просто огородное пугало". Она отворачивается.

Поезд с пыхтением одолевает гору и везет их мимо виноградников с ровными рядами дуг, мимо кладбища, мимо одетых плющом развалин. Дальше пустынное с виду селение, вилла, тоже как будто необитаемая: амфоры и урны совсем утонули на заросших лужайках.

- Вы только взгляните на эти строения, кипарисы, аркады - прямо каменные цветы! - восхищается старая дама.

- Мне что-то не по себе, - вздыхает рыжая челка.

- Это от перемены климата.

- И высоты, - добавляет молодой человек, чьи томные глаза еще больше расширились и потемнели.

Ночная Роза не хотела видеть своего ребенка. Сразу после рождения его должна была усыновить неизвестная супружеская пара, но, поскольку он умер, ей его показали. У нее был жар, сильный жар...

Теперь она чувствует себя хорошо. Рядом с путями кое-где лежат белые коврики снега, это первый настоящий снег, который она видит нынешней зимой. Она разглядывает его.

Поезд дрожит, испускает странные звуки, похожие на пронзительное стрекотание какого-то насекомого. Он поднимается все выше и выше, в тень гор (часы Ночной Розы показывают без десяти минут десять), а вот и солнце разлилось по околице встречной деревушки. Но поезд здесь не останавливается.

- Нам повезло! - говорят они. - Слава богу, это экспресс.

В Санта-Мария-Маджоре солнце уже светит вовсю.

Она надевает темные очки, массивные, дорогие. Ей нравятся их янтарно-коричневые стекла, сквозь которые все краски кажутся еще ярче.

Но и здесь поезд тоже не делает остановки. Они слегка озадачены.

- Надо же, самый большой курорт во всей местности!

- La Madonna de Re! - возглашает вдруг старая дама, словно внезапно проснувшись. - Двести лет назад один игрок в шары, придя в ярость от проигрыша, запустил шаром во фреску с изображением Пресвятой Девы, и у нее показалась кровь на лбу. С тех пор эта фреска считается чудотворной, а Мадонну так и показывают с пораненным челом и тремя розами в руках.

- Три розы из Кьянти! Porco Dio, я лично в такое не верю! - объявляет молодой человек.

- Мадам, не обращайте внимания, у итальянцев это самое любимое ругательство, - с улыбкой говорит лыжница.

Стекла густо запотели, пейзаж за окном пропал из виду.

- Как грустно! - вздохнула старая дама.

- А потом они построили для нее большую церковь, - добавляет Ночная Роза. - Но все знают, что чудеса не есть догмат веры.

Старая дама молчит, она промокает подведенные темным карандашом глаза. Молодой человек скрылся в туалете. Он возвращается оттуда мертвенно-бледный может, ему плохо?

- Послушайте, там что-то странное творится.

- Вам, кажется, стало не до шуток? - насмешливо спрашивает рыжая дама.

Солнце бежит за поездом по верхушкам деревьев. Лес светится так, что невыносимо смотреть.

- Ах! - восклицает Ночная Роза. - Вот именно такими я в детстве представляла себе райские кущи.

Поезд опять пронзительно вскрикивает, солнце прячется за горой. "Мы погружаемся в тень". Она снимает темные очки, смотрит на молодого человека.

- Во-первых, я не шутил. А во-вторых, происходит что-то непонятное, - с трудом говорит тот.

Попутчицы замечают, что у него трясутся руки.

- Мы едем по траве! Прямо по траве! И по снегу!

Женщины недоуменно хмурятся: он, наверное, разыгрывает их?

- Нет, он не шутит, - говорит Ночная Роза. - Мы и вправду едем по папоротнику, по скалам...

И тогда молодой человек кричит:

- В туалете есть дырка в полу, и внизу - пустота!

Женщины все еще изумленно смотрят на него, они ничего не понимают. Дырка в туалете? Они оборачиваются к окну.

- Вы с ума сошли! Там все нормально.

- Откройте!

Он бросается к окну, рвет на себя медные ручки. Но они застыли от мороза.

- Дверь!

Дверь тоже не открывается.

- Давайте спросим у контролера. По-моему, вы просто маньяк или...

- Скоро по вагонам провезут буфет на колесах "Чай-шоколад", - говорит рыжая челка.