Горбачевская Елена

Другая проекция

Елена ГОРБАЧЕВСКАЯ

Другая проекция

Аннотация:

Героиня романа, Елена Горбачевская, только что закончившая физический факультет Университета, попадает на работе более чем в неприятную ситуацию получает сильнейший удар током. Однако Елена не погибает, а попадает в какие-то странные, непонятные миры, лишенные всех привычных очертаний. В частности, в одном из них перед ней как перед зрителем проходят эпизоды из ее жизни, и она должна догадаться, понять, что она в этом случае сделала правильно, а что нет. В другом ей срочно приходится научиться летать. И, наконец, она попадает в совершенно фантастический мир, который является другой проекцией нашей, привычной Земли. Если допустить, что размерность мирового пространства гораздо больше, чем 3, то такое вполне может быть. Итак, этот мир населен очень милыми и обаятельными существами, целиком сотканными из чистой энергии и к тому же сплошь телепатами. Одна проблема - они имеют как бы общий единый разум, и поэтому их жизнь чрезвычайно бедна эмоциями. Поэтому сила эмоций обычных людей, таких, как героиня-недотепа, являются для них не только непостижимым явлением природы, но и возможностью спасти свой мир в минуту опасности.Изложенный сюжет здорово оживляют практически документальные и очень забавные сценки из жизни обычного советского НИИ эпохи поздней перестройки.

... Мне не нужно крыльев, чтобы летать. Хорошая крыша летает сама И в самый низ, и в самые верха! "Агата Кристи", альбом "Опиум"

1 Понедельник... Мне иногда кажется, что в самом названии этого дня есть какая-то обреченность и безыс-ходность. Что может быть хуже понедельника? Только понедельник где-нибудь в конце ноября - начале декабря, когда с затянутого грязной пеленой неба сыплется какая-то гадость, не то снег, не то дождь. Когда под ногами хлюпает и чавкает жидкое месиво, скопившееся на дорогах и тротуарах в невообразимом количестве по причине того, что коммунальные службы города тоже отдыхают в субботу и воскресенье. Когда наглая сырость проникает сквозь самую теплую одежду (даже если оная имеется).

Такие вот философские размышления занимали меня во время творческого процесса стояния на ав-тобусной остановке. На часах было уже 12 минут девятого, а 37-й так и не появлялся. Никто никогда не задумы-вался над вопросом, что автобусы (а также троллейбусы, трамваи - в общем, весь наземный транспорт) - это те же птицы. Летом, когда тепло и хорошо, снуют себе взад-вперед, а как только приходят холода, пропадают куда-то. Наверное, улетают в теплые края. Хотя бы частично, как те грачи.

Может, какой не перелетный все-таки появится наконец из-за поворота? Я подошла к самому краю тротуара и, вытянув шею, вглядывалась сквозь сумеречную мглу в огоньки предыдущего перекрестка, когда какой-то придурок решил совершить обгон справа. Колеса смачно буксанули в коктейле из песка, соли, снега и воды, который взвился внушительным фонтаном. Успела отскочить. Спасибо, холодный душ я уже сегодня принимала, к тому же предпочитаю делать это без одежды, да и водичку люблю почище.

Четверть девятого. Ситуация становится критической. Интересно, кто сегодня на вахте? Если Миша, то слава Богу, он к Наташке не ровно дышит, так что на правах подруги я могу рассчитывать на некоторое снис-хождение, да и вообще парень он не вредный, хоть и мент. Ну а если Усатый, то труба мое дело. Этого никогда ни в чем не убедишь. Поганцу доставляет просто-таки садистское удовольствие включить на всю катушку ра-дио, и, как только диктор объявит радостным голосом, что московское время 8 часов 30 минут, стать стеной в проходе и отбирать у всех пропуска. Жалобы, упрашивания, слезы, сопли производят на него не большее впе-чатление, чем изложение теории относительности на корову, загородившую ворота. Нет, все-таки большее. Буренке по крайней мере теоретическая физика просто безразлична, этот же просто тащится, когда всякие там "умники" с учеными степенями или, по крайней мере, с высшим образованием, пресмыкаются и ползают на брюхе перед ним, простым советским парнем, сержантом милиции. Бдит, одним словом. Наша служба и опас-на и трудна, как говорится.

Если заберет пропуск, народ съест меня с потрохами. В этом месяце уже три опоздания на лаборато-рию. Еще одно - и премии никому не видать, как своих ушей.

Есть, конечно, старый проверенный способ. Негласной инструкцией для сотрудников института в слу-чае безнадежного опоздания и невозможности безболезненно проникнуть на территорию вожделенного уч-реждения после 8 часов 30 минут предписываются следующие действия. 1. Ни под каким предлогом не предъявлять вышеназванному менту собственной морды лица, дабы впоследствии не быть уличену в мошенничестве. 2. Отправиться к ближайшему телефону-автомату, соблюдая предписания п.1. 3. Раздобыть 1 монету достоинством 2 копейки либо 2 монеты по 1 копейке. Для этого, при отсутст-вии указанных средств в собственном кармане, рекомендуются такие способы, как одалживание на неопределенный срок у случайных прохожих, кратковременный сбор милостыни (не следует увлекаться этим процессом на весь рабочий день), обшаривание тротуаров в прилегающих окре-стностях. Следует избегать таких методов, как грабеж, разбой, кража и другие уголовно наказуе-мые деяния. 4. Позвонить в свою (или чужую - это смотря где к Вам лучше относятся) лабораторию. При этом, набирая номер, на одной руке надо держать пальцы крестом, а вторую сложить в виде фиги - на удачу, чтобы к телефону невзначай не подошел шеф. 5. Проникновенным голосом убедить кого-нибудь из коллег раздобыть "проходимцы" (пропуска на временный выход в город) в количестве 2 штук и выйти с оными в условленное раз и навсегда для подобных ситуаций место - за угол корпуса. 6. После чего можно выдохнуть, слегка расслабиться, перекурить с коллегой, вынесшим "проходим-цы", предварительно угостив его сигаретой. По прошествии 7 10 минут, когда возвращение Ваше-го спасителя уже не будет вызывать подозрений у монстра на входе, можно спокойно, в порядке очереди с интервалом 3 - 5 минут, отправляться на свое рабочее место. Вы как раз должны успеть к утреннему чаю. 7. При отсутствии необходимого количества "проходимцев" в Вашей и всех дружественных лабора-ториях следует направить свои стопы в любую сторону, противоположную родному институту. Здесь Вы уже появитесь только к окончанию обеденного перерыва. Сейчас Вы свободны как ветер - можете без устали пить кофе в ближайшем кафетерии, посмотреть пару детских сеансов в кино-театре, сходить на лекцию о культурных традициях народа Буркина-Фасо или развлечься каким-либо другим образом, исходя из собственных вкусов и финансовых возможностей. Домой воз-вращаться не рекомендуется, поскольку это чревато вторичным опозданием (не забывайте: Вам сегодня не везет).

К сожалению, эта великолепная инструкция, предусмотревшая почти все жизненные коллизии, сегодня меня не спасала. Один "проходимец" был у шефа, что само по себе затрудняло задачу, а второй забрал Петро-вич - он пошел к врачу, а когда должен вернуться, никому не известно. А полдня проблындаться неизвестно где я не могла себе позволить, нужно закончить доклад к конференции, а у меня при увеличении накачки куда-то девается нулевая мода, да и расходимость пучка оставляет желать лучшего. Так что ничего не поделаешь, надо успевать. 18 минут девятого. Ну! Неужели!!! Наконец-то появилось мое не улетевшее в теплые края счастье под номером 37. Хромоного, перевалившись на правый бок и надсадно рыча от непосильного груза, подполз авто-бус к остановке. Теперь задача Л1 - попасть вовнутрь. Ну, да где наша не пропадала. Бабулечка, подвиньтесь чуть-чуть! Так, рука уже ухватилась за поручень. Теперь подтянуться, кажется, можно упереться ногой в сту-пеньку. Товарищи! Подвиньтесь еще на 4 копеечки! Фу, дверь закрылась. Едем. 8 часов 20 минут. Есть некото-рые отличные от нуля шансы успеть. У меня за плечами были 5 студенческих лет, совпавших с периодом интенсивного строительства метро. Тогда транспорт ходил самым немыслимым образом и в плане времени, и в плане возможности попасть в нужную точку города, маршруты все время менялись. Постоянными были только долговременное стояние на запруженных светофорах и неизменная набитость салонов. Во время поездок на занятия частенько случалось, что из закрытой двери троллейбуса торчала рука или нога. С чувством глубокого удовлетворения я вспоминаю, что это были именно мои конечности. Зато сейчас, добрым словом поминая комплексное отечественное обра-зование, я с гордостью могу сказать, что не построили еще такое транспортное средство, в которое я не смогла бы влезть. Кошмар какой-то! Сюда кто-то еще пытается втиснуться. Только бы не выпустить поручень! Как-то Ва-лерка сказал в аналогичной ситуации, что было бы очень интересно, если бы из набитого автобуса вдруг про-пали все пассажиры и остался кто-то один. Было бы интересно полюбоваться на его позу. Так, пора продвигаться к выходу. Вы на следующей выходите? Тогда какого икса ты тут застрял? (Это, разумеется, не вслух). Восемь двадцать семь. Еще вагон времени. На последнем перед моей остановкой свето-форе загорается зеленый. Это аналогично команде "На старт!" у бегунов. Подъезжаем к остановке. "Внима-ние!" Только вот пятую точку задрать вверх как заправский спринтер не могу - толкучка. Открываются двери - "Марш!" Пулей вылетаю из двери и, разумеется, попадаю ногой в снеговую кашу. Старенький сапог обиженно пропускает внутрь ледяную воду. Плевать. Сейчас главное - успеть. Дистанция - 150 метров с препятствиями. Не хватает только какого-нибудь комментатора, поскольку страсти кипят не меньше, чем на олимпиаде. Любо-дорого посмотреть, как наша Алевтина Федоровна, по призванию самая знойная женщина института, а по профессии кадра из отдела, вся в духах и в мехах, пытается бежать на своих "шпильках" и при этом не делать резких движений, чтобы невзначай "штукатурка" не обсыпалась. Жаль ее, напрасно старается. А кто это там впереди, кругленький такой, так нарезает, подпрыгивая, как баскетбольный мяч? Обгоню, посмотрю. Ба, это ж Михаил Федорович из Наташкиной лаборатории, само воплощение солидности! Не забыть бы ей рассказать, то-то повеселится. Вот и дверь, можно поздравить себя с новым личным рекордом. Так и есть, Усатый на входе. Уже принял боевую стойку. А фиг тебе, успеваю проскочить как раз в тот момент, когда диктор уже раскрывает рот, чтобы сказать про московское время. Уже почти на лестнице меня догоняет его фраза: "Опять, Горбачев-ская, опаздываете?" Не опять, а снова, подавись ты.