Бухов Аркадий

Жуки на булавках (рассказы)

АРК. БУХОВ

Жуки на булавках

СОДЕРЖАНИЕ

ИЗ РАННИХ РАССКАЗОВ 1912-1918

Из сборника "Жуки на булавках", 1915

Первый опыт

Непосредственная натура

Четыре жестокосердых

Потомки

Из сборника "Тихие неприятности", 1915

Путь к здоровью

Шаблонный мужчина

Анисьин муж

Яд доброты

Из сборника "Чертово колесо", 1916

Ребенок

Лень

Карьера Берлея

История первого дневника

Мученики

Грибной спорт

Из сборника "Кесарево - Кесареви", 1917

Начало

Из сборника "Разговор с соседом", 1918

Как я писал сенсационный роман

Спокойствие

Канва для биографа

Первый дебют

Ухаживатель

Промах Перкинса

Из журнальных и газетных публикаций

Средство от ревности

История взятки

Голубь мира

О тихо голодающих

О древних остряках

Искусство портить бумагу

Первый начавший

ИЗ РАССКАЗОВ 1928 - 1936

Из сборника "Рассказы на предъявителя"

Человек и курорт

Как обычно вспоминают

Из сборника "Развязанные узелки", 1935

Эпоха и стиль

О лирике

В порядке катастрофы

Судебная ошибка

Парус

Как я писал для эстрады

Из сборника "Таинственный хулиган", 1935

Таинственный хулиган

Трое рассказывают

Тихий мальчик

Счастливый случай

Домик с колоннами

Из журнальных и газетных публикаций

Девяносто листов

Лавочка смеха

Неосторожный Бимбаев

Девушка с плаката

Убийство на ходу

Семья

Искусство

Первое поручение

Случай в "Театре возможностей"

Человек и вещи

Законное явление

Рождение языка

Заяц съел козу

Отдел привидений

Дочь

Рассказ для клуба

Местный материал

Семнадцатая профессия

Неудача Кости Галкина

Роковое влечение

Чемодан

Обида

Таня и Татьяна

А. С. Бухов (Биографическая справка)

Из ранних рассказов

1912-1918

ИЗ СБОРНИКА

"Жуки на булавках"

1915

ПЕРВЫЙ ОПЫТ

I

Однажды меня позвали ехать на бега. Так как это предложение исходило от лиц, которым я ничего плохого не сделал, мне оно не показалось планомерным и заранее обдуманным вовлечением в невыгодную сделку. Говорят, что в первый раз это не кажется никому.

Один из убеждавших меня людей хорошо знал лошадей. Когда он говорил о них, казалось, что он провел все свое детство в беговой конюшне, умеет быстро сойтись с любой, даже самой замкнутой, лошадью и выведать от нее беговую тайну завтрашнего дня. Порой я даже удивлялся, почему у него еще не вырос хвост.

- Ты понимаешь: приходишь ты на бега, ставишь на лошадь десять рублей, и представь себе твое удивление, когда тебе выдают сто сорок рублей.

- Это будет даже не удивление, а вернее - радость, - согласился я, тем более, если можно будет поставить еще...

- Ну конечно, можно... А больше поставишь - больше и дадут...

Признаюсь, что у меня даже мелькнула мысль о застойном состоянии нашей промышленности, раз есть такая область, где каждые десять рублей охотно оцениваются суммой в четырнадцать раз большей, тем более без всякого применения физического и умственного труда.

- Будешь сидеть и смотреть, а тут тебе деньги...

- Я понимаю, что мне самому бегать не придется... Я не настолько жаден, чтобы увеличивать свой заработок трехверстным пробегом. Но неужели это так?..

- Да, только поедем... Ты сам увидишь... У меня есть верные лошади.

- То есть как верные?

- Да так уж, верные. Не выдадут.

Было похоже, что меня зовут на какое-то темное дело, где верные сообщники обещались не выдавать. Это давало богатую пищу моей любви к необычайным происшествиям, но мало говорило чисто практическим соображениям.

- Все-таки, может быть, ты объяснишь...

- Вот привязался, право... Мне жокей говорил...

- Ах, жокей... А что же, жокеи тоже бегают?

- Еще острит. Не жокеи бегают, а лошади.

- Знаешь, если бы тебе сказала сама лошадь, я был бы спокойнее

Все-таки я поехал.

II

Около входа на места резко обнаружилось мое первое незнакомство с беговыми обычаями.

- Пойди отдай в кассу три рубля, - сказал мне один из близких.

- Как же это так, - поморщился я, - еще не видел ни одной лошади, а уже отдавай... На какую же ставить?

- Фу-ты, дурак... Это же за себя.

Я испуганно посмотрел на своего спутника и хмуро полез за деньгами.

- Я лучше за тебя поставлю. Ты здесь свой человек. Я проиграю.

Через несколько минут я понял, что это брали за право попасть на те места, где выдают вместо десяти рублей сто сорок. Это была выгодная комбинация, против которой протестовать было нелепо...

Из какого-то уголка, приветливо прижатый группой разговорчивых людей к стене, я смог сразу осмотреть весь ипподром, по которому мирно и спокойно ездили на лошадях люди, одетые в куски самых разнообразных материй. Так приблизительно одевают к маскараду молодых людей провинциальные костюмеры, у которых все уже разобрано и для шестерых желающих остались только костюм Офелии, розовое домино и два рыжих парика.

В жизни жокеи одеваются значительно скромнее и выдержаннее. Многие из них, заходя даже запросто к знакомым, не надевают красных шапок и зеленых штанов.

- Ты видишь эту лошадь?

- Вижу. Черная?

- Черная. Пятый номер. На нее и ставь. Выиграет.

- Именно эта? Черная? Ты это верно?

Я посмотрел на лошадь. У ней был простодушный вид, совершенно не подчеркивающий ее желания оказать мне небольшую денежную услугу.

- Значит, она наверняка?..

- Ну, еще бы...

Тон у него был настолько уверенный, что я перестал сомневаться. В конце концов, у лошади не может быть человеческой страсти насолить малознакомому и остаться последней только для того, чтобы посмеяться потом с другой лошадью над моей недальновидностью. Я вспомнил, что в специальных трудах я не встречал таких примеров в описании лошадиного характера. Деньги в кассе тотализатора у меня взяли охотно, что еще раз в моих глазах подчеркнуло теплое доверие, которое мне оказывала администрация бегов.

- Ну что, взял?

- Взял. Можно пойти получать? Это из той же кассы?

- Что получать?

- Сто сорок рублей. Ты же сказал...

- Погоди, брат, побегут, потом получишь...

Эта система расплаты мне не понравилась сразу.

- После народа много будет у кассы. Не дотолкаешься. Может, хоть половину сейчас выдадут.

- Начали, начали, смотри...

Я стал смотреть. Бежали семь черных лошадей и одна серая. Какая из них была моя, я догадаться не мог. Бежали долго. Кто-то вытащил из-под меня стул, стал ногами на кончик моего пальто и замахал над самой головой биноклем.

- Где же моя лошадь? - тревожно спросил я спутника.

- Бежит, бежит, не мешай...

Чувствовать, что какая-то лошадь везет сто сорок рублей, принадлежащих лично мне, и не знать, какая она, - это может сильно влиять на настроение. Никаких разъяснений я не мог добиться до самого последнего мгновения, пока человек, отнявший у меня стул, не соскочил с него и, посмотрев на своего соседа, хмуро процедил:

- Идиот... Тоже, советчик...

- Ну, теперь можно идти получать? - заискивающе спросил я спутника, все прибежали...

- А ты на какую ставил?

- На черную. У меня даже билет есть. Хочешь - покажу?

- Черных много. А твоя - того, брат...

- Что - того... Я не понимаю этих беговых терминов...

- Не пришла, и все.

- Как так не пришла? Что же, ее в дороге потеряли, что ли? Или домой завтракать уехали? Я пойду получать...

- Не ходи, - сухо заметил спутник, - не стоит. Разве кто-нибудь билет обронил...

В кассе мне выдали обратно билет и просили не мешать. Вторичное предъявление того же билета в другом окошечке вызвало более резкий и ярче выраженный отпор моим вполне искренним попыткам оправдать обещание, данное мне спутником еще до бегов, о ста сорока рублях.

Если это была шутка - то я мог бы за нее не платить десяти рублей, тем более постороннему человеку, сидящему в кассе. Если это ошибка моего приятеля и лошади, то пусть они делят мои расходы пополам: я не хочу отвечать за чужие ошибки.

Поэтому я довольно сухо протянул своему спутнику руку и сказал, что еду домой.

- Постой, постой... Куда же ты?..

- Да так, знаешь, домой. Повеселился, и будет.

- Ну брось... Сейчас одна лошадь будет бежать...

- Совсем одна? Эта уж наверное первой придет...

- Нет, не в том дело... Я хочу сказать, что она такая...

- Верная?

- Верная.

- Ну, прощай, я пошел...

- Да нет же... Ну поставь на эту. Я тебе ручаюсь.

Я поставил новых десять рублей и стал сам внимательно следить за лошадью. Это было добросовестное животное, по-видимому, решившее поддерживать мнение о себе моего приятеля. Она сразу оставила сзади себя всех остальных лошадей и только уже около призового столба, экономя силы для другого заезда, пришла пятой.

И на этот раз мой билет, как актерская контрамарка при полном сборе, оказался недействительным. Этим же свойством обладал и билет моего спутника, взятый на другую лошадь, отставшую от моей всего на несколько сажен.

- Ты видишь, - ласково сказал он, не выдерживая моего взгляда, - и я же проиграл.

- Видишь ли, - раздраженно ответил я, - на моих глазах людей переезжало поездом, однако я никогда не утешался этим, когда мне наступали на ногу...

- Да, ты прав, но лошадь же была верная... Это простой сбой...