Десмонд Бэгли

Западня свободы

Глава первая

1

К моему удивлению, офис Макинтоша находился в Сити. С трудом разыскав его в лабиринте улиц между Холборном и Флит-стрит, который для человека, привыкшего к четкой планировке Иоганнесбурга, казался головоломным, я стоял перед невзрачным зданием и смотрел на потертую медную табличку, скромно извещавшую, что в этом строении, словно сошедшем со страниц диккенсовских романов, располагается Англо-шотландский фонд, Лтд.

Потрогав табличку рукой и оставив на ней смутный отпечаток своего пальца, я усмехнулся. Этот Макинтош, безусловно, понимал, что к чему. Отполированная трудами поколений мальчишек на побегушках, она была хорошо продуманным символом будущего благополучия, – признак настоящего профессионализма. Я сам профессионал и не люблю работать с любителями – они непредсказуемы, небрежны и, с моей точки зрения, просто опасны. Макинтош меня удивил, потому что Англия – вообще духовная родина любительщины, – впрочем, Макинтош был шотландцем, а это большая разница.

Разумеется, в здании не было лифта, и мне пришлось тащится четыре марша вверх по лестнице в полутьме и в окружении обшарпанных стен мармеладного цвета. Англо-шотландская контора находилась в конце темного коридора, я было засомневался, по тому ли адресу пришел, но все же подошел к столику и сказал: – Риарден. Мне надо видеть мистера Макинтоша.

Рыжая девица облагодетельствовала меня улыбкой и поставила чашку с чаем на стол.

– Шеф ждет вас, – сообщила она. – Сейчас посмотрю, освободился ли он.

Она вошла в кабинет, тщательно прикрыв за собой дверь Ножки ее были хороши.

Я оглядел стоявшие по стенам шкафы, набитые папками тщетно пытаясь догадаться, что заключено в них. Наверное, дела каких-нибудь англичан и шотландцев. Над шкафами висели две репродукции картин восемнадцатого века – Виндзорский замок и Темза около Ричмонда. Еще была викторианская гравюра, изображавшая Принсис-стрит в Эдинбурге. Все очень по-английски и по-шотландски. Макинтош нравился мне все больше и больше – работа была хорошая и аккуратная. Интересно, как он все это осуществлял – приглашал художника-декоратора или у него есть приятель, постановщик в киностудии?

Девушка вышла из кабинета.

– Мистер Макинтош приглашает вас зайти. Прямо сейчас.

Улыбка ее была очень приятной, и я улыбнулся в ответ, проходя в англо-шотландский храм. Макинтош совсем не изменился. Да, наверное, трудно измениться за два месяца, хотя человек часто выглядит иначе у себя дома, в привычной обстановке, где ощущает себя в безопасности. Я обрадовался, не заметив в Макинтоше перемены – это означало, что он всегда и повсюду уверен в себе. Я люблю людей, на которых можно положиться.

Пушистые рыжеватые волосы невидимые брови и ресницы делали его лицо непривычно голым. Если бы он не брился с неделю, никто бы, наверное и не заметил. Он был некрупного телосложения, любопытно взглянуть на него во время какой-нибудь заварушки. Такие люди всегда имеют в запасе приемчики, которыми компенсируют недостаток мускульной силы. Впрочем, Макинтош вряд ли полез бы в драку, скорее предпочел бы использовать свой мозг.

Он положил руки на стол.

– Ну вот, – он сделал паузу и, словно выдохнув, произнес мое имя. – Риарден. Как летели, мистер Риарден?

– Ничего.

– Прекрасно. Садитесь, мистер Риарден. Хотите чаю? – Он слегка улыбнулся. – Конторские работники постоянно пьют чай.

– Хорошо, – сказал я и сел.

Он подошел к двери.

– Не вскипятите ли еще чайку, миссис Смит?

Дверь негромко щелкнула, когда он закрыл ее.

– Она знает?

– Конечно, – спокойно ответил он. – Я не могу обойтись без миссис Смит. Она к тому же очень хорошая секретарша.

– Смит? – иронически переспросил я.

– Да, это ее настоящая фамилия. Ничего невероятного. Кругом полно Смитов. Пока она подойдет, отложим серьезный разговор. Он уставился на меня. – На вас довольно легкий костюм для нашей погоды. Не подхватите воспаление легких.

– Может, вы мне порекомендуете портного? – ухмыльнулся я.

– А что, порекомендую. Вы должны пойти к моему человеку. Он немного дорог, но это мы уладим. – Он открыл ящик стола и вытащил из него толстую пачку банкнот. – Это вам на расходы.

Не веря своим глазам, я смотрел, как он отсчитывает пятерки. Отделив тридцать, он приостановился.

– Сделаем, пожалуй, двести, – решил он и добавил еще десять бумажек. – Вы не возражаете против наличности? – спросил он, подталкивая кучу денег ко мне. – В нашем деле обычно предпочитают чеки.

Я запихнул деньги в бумажник прежде, чем он мог бы передумать.

– Мне это кажется немного странным. Не ожидал от вас такой щедрости.

– Ничего, это входит в смету расходов, – сказал он сдержанно. – А потом, вы же это заработаете. – Он предложил мне сигарету. – Ну как там Иоганнесбург?

– Все тот же, все так же потихоньку меняется. С тех пор как вы там были, они построили еще один административный корпус.

– За два месяца? Недурно.

– За двенадцать дней, – бросил я.

– Ну, вы, южноафриканцы, просто заводные ребята. А, вот и чай.

Миссис Смит поставила поднос с чашками на стол и пододвинула стул. Я смотрел на нее с любопытством, потому что любой, кому доверял Макинтош, представлялся мне человеком необычным. А вот в ней-то как раз ничего необычного не было – типичная секретарша в типичной костюмной паре. В других обстоятельствах я бы смог хорошо поладить с миссис Смит, – подумал я. Разумеется, в отсутствие мистера Смита.

Макинтош махнул рукой.

– Будьте нашей мамой-хозяйкой, миссис Смит. – Она занялась чашками, а Макинтош обратился ко мне. – Я вас не представил, но, думаю, это ни к чему, – вас все равно долго здесь не будет. Перейдем сразу к делу.

Я подмигнул миссис Смит.

– Очень жаль.

Она посмотрела на меня серьезно.

– Сахару? – спросила она.

Макинтош сложил ладони шалашиком.

– Вы знаете, что Лондон – мировой центр торгами брильянтами?

– Нет, я думал, что это Амстердам.

– Там занимаются их огранкой. А в Лондоне они продаются и покупаются в любом виде – от необработанных камней до готовых ювелирных изделий. – Он улыбнулся. – На прошлой неделе я посетил одно место, где брильянты продаются как масло в бакалейной лавке, целыми брикетами.

Я взял чашку, поданную мне миссис Смит.

– Ну, там, вероятно, такая охрана...

– Разумеется. – Он раздвинул руки как рыбак, рассказывающий о своей добыче. – У сейфов там вот такие стены, и все опутано такой сетью всяких электронных устройств, что если вы в неположенном месте и не вовремя моргнете глазом, туда мгновенно прибудет половина столичной полиции.

Я отхлебнул чаю, поставил чашку на стол.

– Я не взломщик сейфов, – сказал я. – Я даже не знал бы, с чего начать. Вам понадобится опытный медвежатник, да еще с командой.

– Спокойно, спокойно, – сказал Макинтош. – Знаете, именно Южная Африка натолкнула меня на мысль о брильянтах. У брильянтов огромные преимущества – они относительно анонимны, транспортабельны, их легко продать. Подходящее дело для южноафриканца, а?

– Вы знаете что-нибудь о ИДБ?

Я покачал головой.

– Нет, это не мое дело. Пока.

– Ну, неважно. Может, и к лучшему. Вы – толковый грабитель, Риарден. Вам удается быть в безопасности. Сколько раз вы сидели?

Я ухмыльнулся.

– Один раз. Восемнадцать месяцев. Но это было давно.

– Ну вот. Вы сменили свои методы, свои цели, не так ли? О вашем почерке никаких данных в компьютере нет. Я и говорю – вы толковый специалист. Думаю, то, что я имею в виду, будет по вашей части. И миссис Смит думает так же.

– Что ж, я слушаю, – сказал я осторожно.

– Главный почтамт в Британии – учреждение замечательное, – неожиданно начал он. – Некоторые утверждают, что у нас – лучшая почтовая служба в мире. Другие считают иначе, судя по письмам читателей в "Дейли Телеграф". Но, в конце концов, англичане любят поворчать. А вот страховые компании ценят нашу почту высоко. Теперь скажите мне, что самое примечательное в брильянте?

– Он сверкает.

– Необработанный брильянт не сверкает, – поправил он. – Он похож на обкатанный морем кусок бутылочного стекла. Подумайте снова.

– Он твердый, – сказал я. – Кажется, тверже ничего не бывает.

Макинтош в досаде прищелкнул языком.

– Нет, он не хочет думать! Правда, миссис Смит? Скажите-ка ему.

– Размер. Или почти отсутствие такового, – спокойно произнесла она.

Макинтош сунул мне под нос кулак.

– Вы можете держать в руке целое состояние, и никто даже не догадается об этом! – вскричал он. – Можно положить брильянтов на сотню тысяч фунтов в спичечный коробок. Что тогда получится?

– А что получится? – спросил я.

– Получится посылка, Риарден. Бандероль. То, что можно обернуть в коричневую бумагу, наклеить марку, написать адрес и отправить по почте.

Я уставился на него.

– Брильянты отправляют по почте?

– А почему бы нет? Почта работает надежно и страховые компании полагаются на это. В общем, ребята знают, что делают. – Он повертел в руках коробок. – В свое время для пересылки брильянтов использовались курьеры. Но в этой системе было много недостатков. Во-первых, за курьерами следили и часто нападали на них. Такие прискорбные случаи известны. Во-вторых, курьеры тоже люди, их можно подкупить. А честных людей не так много. В общем, эта система оказалась ненадежной.

– Теперь рассмотрим нынешнее положение дел, – продолжал он с новым энтузиазмом. – Когда бандероль отправлена и попала в чрево почтовой службы, никто, даже сам Бог, не может ее выудить оттуда, пока она не окажется в пункте назначения. Почему? Да потому, что никто точно не знает, где она. Найти ее среди миллионов пакетов все равно, что искать в стоге сена – нет, не иголку даже, а соломинку определенного вида. Вы следите за моей мыслью?