Бор Алекс

Как начинаются мировые войны

АЛЕКС БОР

КАК НАЧИНАЮТСЯ МИРОВЫЕ ВОЙНЫ

Ироническая фантазия

1

Как известно, Пятая мировая война, внезапно разразившаяся на планете Злем-Ля, располагавшейся всего в 12 парсеках от Галактического центра, в созвездии Цепных Псов, погубила древнею и самобытную цивилизацию этой зелёной планеты.

Учённые Галактического Института Вселенской Истории много лет и даже десятилетий без умолку спорили, что же произошло на Злем-Ле. Написаны горы научных и не очень научных книг, прочитаны тысячи много страничных докладов, заумных и просто умных, сломаны ворохи острых академических копий - но как не было ответа на вопрос, почему погибла Злем-Ля, так и нет.

Впрочем, недавняя археологическая находка, найденная на месте небольшого провинциального городка со странным названием Тве-Рис, расположенного недалеко от более крупного населённого пункта с ещё более странным наименованием - Мусь-Ква, некогда бывшего столицей огромного государства, называвшегося, если верить историческим источникам (а историческим источникам, как правило, можно верить) Гогония, отчасти проливает свет на те далёкие и уже почти всеми забытые события. И теперь ученые историки Галактики могут с изрядной долей уверенности предположить, отчего погибла цветущая планета Злем-Ля.

Всё началось с того, что Гогония, единственно крупное государство на единственном материке планеты, расположенном в Северном полушарии, вдруг раскололось на несколько десятков мелких государств, каждое со своей столицей, валютой, границами, не говоря уж о постоянно находящихся в состоянии боевой готовности вооружённых силах. Среди этого несчётного множества царств, королевств, княжеств, каганатов, эмиратов, президентских и парламентских республик, а так же теократических фундаменталистких монархий, большинство из которых можно было обойти из конца в конец за пол суток, - выделялись два крупных государства - О-Гония и А-Гония.

Выделялись они не только величиной территории, но и мощью Вооружённых сил, которой - мощи - правительство никак не могло найти достойного применения, поэтому самые быстрые танки и самые дальние ракеты уныло ржавели на военных складах, что вызывало яростное недоумение со стороны патриотически настроенного населения. Да и военные с лёгкой грустью в глазах вспоминали далёкие патриархальные времена, когда народа О-Гонии и А-Гонии жили единой и неделимой семьёй, совместно противостоя другим государствам, маленьким, но ужасно воинственным, которые мечтали только об одном - завладеть обширной территорией Гогонии. После двух с четвертью столетий, в течение которых доблестные войны Гогонии успешно отражали вторжение вредных и воинственных соседей, терпению народа пришёл конец, и после трёх столетий оборонительной войны состоялось торжественное объединение всех окрестных народов под патронажем миролюбивой Гогонии. Новое государство по воле населяющих его народов получило название ЛА-Мбуту-Го-Гония, что в переводе на язык Галактического Содружества означало: "Свободное и Единое Сообщество Гогоний".

Но испокон веков известна простая истинна, действие которой ещё никто не отменял: человечество развивается по спирали. Поэтому не минуло и двух сотен лет как всё вернулось на круги своя: мощная и миролюбивая Гогония, гроза окрестных островов, которые почему-то не желали вливаться в единую и неделимую семью народов, взяла и развалилась на составные части. Самое удивительное, что даже О-Гония и А-Гония поспешили отделиться друг от друга, хотя народы этих частей Гогонии всегда говорили на одном языке, между которыми было единственное, как выяснилось, фатальное для судеб народов отличие: там, где а-гонцы произносили звук "а", о-гонцы спешили сказать "о". А так больше никаких различий...

И вот однажды жарким солнечным днём, когда только комары да мухи досаждали безмятежным, но всегда готовым дать решительный отпор врагу, обывателям, приключились те события, которые, как полагают ученые историки, и явилось главной причиной гибели Злем-Ли. Об этом и поведал наеденный при археологических раскопках манускрипт.

2

"... стеной гостиной что-то угрожающе фыркнуло и зашипело. Одинокая домохозяйка Компи-Се, отложив спицы с программным управлением, бросилась на кухню, вспомнив, что она забыла о поставленном греться омлете (который она, как истинная о-гонийка называла именно "омлетом", а не вульгарным "амлетом", к чему призывали презренные а-гонийцы).

Копми-Се любила омлеты из яиц красной птицы намис, которые походили на яйца обычной курицы, но отличались большей питательностью. Компи-Се была женщиной одинокой и нуждалась в усиленном питании.

Следует отметить, что женщины Злем-Ли отличаются от представительниц слабого пола других миров Галактики во истину спартанской выдержкой, невозмутимостью и рациональным складом ума. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, придя на кухню и увидев чёрные дымящиеся угольки на месте, где полагалось румяниться, янтарно-жёлтому омлету, Компи-Се не стала протяжно голосить и уныло ломать руки, а молча, с нескрываемым достоинством, подхватила тряпичной ухваткой раскаленную сковородку и так же невозмутимо выбросила несостоявшийся завтрак в мусоропровод. И даже, когда, вернувшись на кухню, чтобы ополоснуть в холодной воде (горячею воду отключили в связи с учениями) сковородку, она увидела, как от пола к потолку (или от потолка к полу - не суть важно) тянется тонкая ниточка ярко-красного луча, в результате чего и в полу, и на потолке возникли неаккуратные дырочки величиной с монету в шесть (целых шесть!) крузо Компи-Се не всплеснула руками и не закричала, как это сделала бы любая другая женщина в любом конце Галактики: "Пожар! Горим!" - а медленно, с чувством собственного достоинства вышла в прихожею, села к телефону и вызвала пожарную команду.

И тут же услышала осторожный стук в дверь:

- Эй, хозяйка! Отворяй! У меня смутное ощущение, что у тебя что-то случилось. У нас обеденный стол чуть не сгорел, - спокойно, тоже с достоинством, произнёс тихий голос соседки снизу. Это была Гомпи-Ге, давняя, ещё с институтских лет, приятельница Компи-Се.

Спустя минуту обе женщины хладнокровно глазели на странный луч. Гомпи-Ге вспомнив бурную молодость, даже попыталась пощупать его, но обожглась.

Медленно, стараясь не терять хладнокровие, подула на покрасневший палец и сунула его под тонкую струйку холодной воды. Компи-Се мудро посоветовала подруге перевязать рану, и товарки спустились в квартиру невинно пострадавшей, чтобы за чашечкой крепкого чуха, чем-то похожего на всем известный чай, но вкус, которого напоминал кофе, обсудить столь странное происшествие, случившееся в их доме.

А тем временем Бомпи-Де, который мирно дремал в подвале после вчерашнего, проснулся с больной головой и увидел какое-то странное свечение. Сначала он подумал, что это галлюцинация после вчерашнего.

Однако, внимательно протирев опухшие после вчерашнего глаза, понял, что свечение никак не связанно со вчерашним, а исходит от уже знакомого нам луча ярко-красного цвета. Осознавая свою персональную ответственность перед властями города за противопожарную безопасность вверенного ему дома (а был Бомпи-Де домовладельцем в пятом поколении), он нащупал в темноте, слегка озарённой ярким светом, огнетушитель, сорвал его со стены вместе со штукатуркой и направил кипящею струю на очаг загорания. Но из раструба огнетушителя послышалось только слабое шипение. "Тоже сушняк", - подумал Бомпи-Де. Вспомнив о сушняке, Бомпи-Де отбросил огнетушитель и уставился на очаг загорания, который, как показалось измученному домовладельцу, стал ярче.

Понимая, что если так будет продолжаться и дальше, луч спалит весь дом и лишит его, потомственного домовладельца, постоянного дохода и придётся устраиваться на работу, Бомпи-Де выскочил из подвала и побежал, словно укушенный бонгом - маленьким, но крайне ядовитым пауком-десятиногом, - к ближайшему телефону-автомату вызывать пожарную команду, наивно пологая, что они не мучаются головной болью после вчерашнего, а значит, средства пожаротушения содержат в образцовом порядке.

Выбегая из подвала, Бомпи-Де сумел заметить, что луч, видимо, пронзает весь дом, так как его дрожащая на слабом ветру кроваво-красная нить протыкает крышу и тянется к небу, теряясь за облаками.

Не прошло и часа, как приехали пожарные. Развернули длинный, как пятибрюхий жунг (нечто вроде удава) шланг, засуетились рядом с машиной, пытаясь понять, куда делась пена. Спустя ещё час пена пошла, вода тоже, и дом, из которого не успели эвакуировать жильцов, стал похож на белого гиганта-снеговика, слепленного сыном великана. Испуганные жильцы спешно, но с достоинством, покидали дом, - кто через дверь, а в основном через окна.

К счастью, обошлось без жертв, если не считать, что любимая кошка Зомпи-Ле пропала без вести - видимо, утонула в залитом водой подвале. Но судьба кошки никого не взволновала, даже саму Зомпи-Ле, потому что когда у пожарных иссякли вода и пена, жильцы с ужасом обнаружили, что луч никуда не исчез. Он по-прежнему пронизывал дом насквозь, как острая игла несчастную бабочку, угодившую в коллекцию энтомолога. Более того, луч зачем-то раздвоился, и точно же такая ярко-красная нить поползла к толпе.

Компи-Се, первая пострадавшая, оставленная по воле луча без завтрака, со свойственной всем женщинам невозмутимостью, логично предположила, что луч может быть вреден для здоровья. Толпа согласилась и дружно отшатнулась в сторону, а второй луч случайно задел пожарную машину, и она, вспыхнув ярким фейерверком, исчезла, оставив доблестных воинов брандспойтов и огнетушителей без средств производства и передвижения. Пожарные отбыли в часть на своих двоих, которые к концу пути страшно болели, и пожарные чувствовали, что их моральным принципам нанесён невосполнимый урон.

Спустя час, кстати сказать, пожарная машина материализовалась на прежнее месте, целая и невредимая. Но всем уже было не до неё.