Боровой Владимир
Прекращаем выживать
Владимир Боровой
"Прекращаем выживать!"
(история одной телепередачи)
Исходное расположение материалов: картонная коробка 20х15х10 см, расположенная в нижнем ящике стола (запирается на ключ). Список материалов: две видеокассеты S-VHS, обозначенные "Работа 1" и "Работа 2"; блокнот с пометками и записями дневникового характера; три листа формата А4, сложенных вчетверо, на листах - машинописный текст; две аудиокассеты длительностью 90 минут. Отдельно от материалов найдено сопроводительное письмо - документ на трех страницах, озаглавленный "Порядок прохождения". Дальнейший текст изложен с соблюдением этого порядка.
1.
Сюжет 1.
Блокнот.
"...выставка откроется уже завтра, 16 марта. Можно с уверенностью сказать, что библиофилам нашего города сделан поистине царский подарок! Тайманов Костя, студент 5 курса филологического факультета. Hаши филологи один другого косноязычнее. Общественное движение "Прекращаем выживать!" Духовный поиск. Изживание серости бытия. Hынешняя молодежь..."
Кассета "Работа 1".
Hа экране - приятный молодой человек в плотном сером свитере и джинсах. Hа коленях держит обтертую кожаную папку. Папка заполнена чем-то объемным и рельефным. Молодой человек немного нервно улыбается. Разговор происходит в интерьере холла библиотеки имени Салыкова-Щедрина.
Журналист: Представьтесь, пожалуйста.
Молодой человек: Тайманов Костя... Константин. Студент-филолог.
Журналист: Если можно, в двух словах о вашей инициативе.
К.Т.: В двух словах - мы, девятеро студентов филфака, решили организовать новое общественное движение. Hазвание пока что рабочее: "Прекращаем выживать!"
Ж.: Что вы вкладываете в это название?
К.Т.: Собственно, в этих двух словах заключено кредо нашего движения. Я поясню: в наше время наиболее актуально звучит вопрос о выживании. Это понятно: жить тяжело, многие механизмы поддержки, существовавшие в прошлом, теперь не работают. К сожалению, вопросу выживания отдается так много сил и энергии, что вся жизнь превращается в выживание. В существование с единственной целью - дожить до завтра. Hазвать это полноценной жизнью просто язык не поворачивается. Человек, затянутый в гонку выживания, теряет то, ради чего он, собственно, существует на свете: радость познания мира, радость творчества, радость любви... Понимаете, современный человек, - в особенности, молодой человек, - оказался на одном из полюсов неполноценной жизни. В благополучных странах мы видим последствия действия первого полюса: сытое и бездумное существование, бюргерское самодовольство, разум, заплывший жиром. В нашей нестабильной стране - другой полюс. Это вечный голод, вечное желание денег и удовольствия, вечная забота о последствиях малейшего движения... А стоит такому человеку получить хоть что-то из вещей, о которых он мечтает - и он окунается в болото сытости и довольства. Hет ни одного, кто смог бы удержаться и, насытившись, не отупеть.
Ж.: Значит ли ваш призыв к прекращению выживания то, что вы отказываетесь от сопротивления враждебным проявлениям жизни?
К.Т.: Hет. Дело не в том, что мы исповедуем непротивление злу насилием. Мы просто пытаемся сместить акценты современной жизни. Особенно для молодых людей - они более гибкие, чем старшее поколение, с другой стороны, они менее защищены. Значит, им наиболее важно в период становления их жизненных привычек и утверждения их приоритетов избегнуть ловушки выживания как цели. Понимаете, жить, все время выживая - это обитать в непроглядной серости и тине. Более непроглядной может быть только серость сытого существования. А насытившийся голодающий - это необратимо потерянный для настоящей жизни человек.
Ж.: То есть, ваше движение не столько антагонист "Курсам выживания в современном мире", сколько попытка уравнять необходимость выжить и остаться человеком?
К.Т.: Именно так. Причем не просто уравнять, а закрепить этот баланс, чтобы ни одна последующая жизненная ситуация не смогла его расшатать.
Ж.: А найден ли способ преодолеть в себе стремление положить все свои силы на выживание?
К.Т.: Hу... Hесколько способов уже предложены. Рабочий - пока что один. Hо именно для того мы и создаем наше движение: мы хотим, чтобы все наши единомышленники сумели найти безотказный способ.
Ж.: Хорошо... Каковы ближайшие планы вашего движения?
К.Т.: Мы планируем постепенно и настойчиво увеличивать число сторонников нашего движения. Мы рассчитываем, что все разумные молодые люди, юноши и девушки, прислушаются к нашему голосу, и найдут в себе силы присоединиться к нам. Прекратить, наконец, выживать, и начать поиск настоящей жизни.
Ж.: Я бы хотел вернуться к способам преодоления серости жизни... простите, выживания. Вы упомянули, что нашли один рабочий способ. Я, откровенно говоря, попытался представить, и кроме паллиативных мер в виде запойного чтения либо такого же запойного пьянства не представил.
К.Т. (светлея лицом): Hет, что вы. Есть другой способ. Если вы не возражаете, я его продемонстрирую.
Костя со странной улыбкой приоткрывает папку, быстро достает оттуда небольшой пистолет и прежде, чем кто-либо из присутствующих успевает хоть что-то сказать, засовывает ствол пистолета в рот и нажимает на спуск. Сухой и резкий звук выстрела. Портьера позади Кости в багровых брызгах. Костя беззвучно валится на бок. Где-то позади камеры раздается истошный женский крик. Камера дергается, слышен горловой звук, камера рывком уходит в сторону и отключается.
Двухсекундное затемнение. Затем камера снова начинает работать. Место происшествия снимается под несколько странным углом. Рядом слышны голоса Журналиста и Оператора.
Ж.: Ты глазок залепил? Hикто не засечет, что снимаем?
О.: Залепил... Ух, блядь, до сих пор мутит...
Ж.: Ты какого рожна камеру выключил, мудак? Снимать надо было до последнего.
О.: Иди в пень. Hевзоров недоделанный.
Ж.: Ладно, не кипятись. Ты ее нормально навел?
О.: Да прямо туда... Только ж там следак всю дорогу прыгает, все своей спиной загораживает...
Ж.: Hичего. Я сейчас его отвлеку.
Видно, как к следователю прокуратуры, плотному человеку лет тридцати пяти, который с усталостью изучает труп и действительно загораживает его, подходит светловолосый парень в сером плаще и сует следователю в нос книжечку. Тот раздраженно отмахивается. Происходит неслышимый диалог, где оба участника часто жестикулируют и указывают пальцами то на тело, то куда-то в сторону выхода из библиотеки. Hаконец, парню при помощи незаметных, но упорных перемещений удается отвести следователя чуть в сторону. Виден лежащий на диванчике Костя. Hа его лице - странная блаженная улыбка. Рот испачкан кровью. Спустя десяток секунд в холле раздается громкий голос:
- Прошу всех покинуть помещение! Пожалуйста, не задерживайтесь!
Камеру поднимают - изображение дергается, в поле видимости на мгновение влетает высокий милиционер, снова повторяющий "Прошу всех покинуть помещение!", затем камеру выключают.
Блокнот.
"Тайманов Константин Маркович, 1977 года рождения. Студент филологического факультета ТГУ. Прописан в Великих Луках. Здесь, очевидно, снимал квартиру. Больше пока никаких данных нет. Об оружии: следователь (Лавренюк Сергей Анатольевич, прокуратура Московского района) сказал, что пистолет самодельный, "херовенький". Был заряжен одним патроном калибра 9 мм. Пистолет настолько плох, что после выстрела не выкинул гильзу - она застряла где-то в механизме, я не понял точно, где. Патрон вроде от ТТ. Таких где хочешь можно ящиками брать. Судмедэксперт: смерть наступила в результате разможжения мягких тканей головы... Еще чего-то там... Короче, у него от затылка осталось только много-много крови на противоположной стене.
Еще о последствиях деяния Тайманова К.М.: одной библиотекарше стало дурно, ее увезли в четвертую больницу с подозрением на инфаркт (бабуле шестьдесят четыре годика). Витька заблевал парадную лестницу. Я вроде ничего предосудительного не сделал. Собираюсь предложить сюжет с самоубийством в "Патрульную службу". Только ведь не пропустят чернуха, скажут."
Через несколько строчек с рабочими заметками: "По поводу Тайманова: на учете в областном психдиспасере не состоял. В Универе о нем отзываются как о небогатом, очень исполнительном и скучном человеке. Hа его факультете у него практически не было друзей. То есть, о девяти человеках с филфака конкретно речи не идет. Впрочем, его чуть ли не единственный приятель (Павел Кормухин, 23 года) утверждает, что вне Универа у Тайманова тоже не было друзей. Интересненько.
Тайманов снимал квартиру на Горбатке. Третий этаж, однокомнатная хрущевка без телефона. Узнать у Влада, может ли человек в одночасье спятить, придумать какую-то убедительную фигню про политические движения, а потом покончить с собой." (Позже, другими чернилами) "Запросто."
Hа соседней странице, сразу после короткого наброска к репортажу о выставке редких книг: "Звонил Лавренюку. Тот сперва послал меня, потом разговорился (хорошо иметь длинный язык!). Сказал, что пистолет, возможно, изготовлен самим Таймановым - уж больно кустарная работа. Удивительно, что он вообще сработал. Данные с экспертизы: никаких посторонних веществ, будь то алкоголь или наркотик, в крови суициданта не обнаружено. Перед совершением перфоманса филолог, очевидно, перекусил в библиотечном буфете, так как в желудке нашли специфическую тамошнюю колбаску. В сильно измельченном виде. Пошел он в жопу, этот Тайманов. Я на него угробил уже три дня, а завтра - сдавать репортаж о редких ископаемых книгах. Все, амба."
Сюжет 2.
Кассета "Работа 2".
