Вильсон Фрэнсис Пол

Застава

Фрэнсис Пол Вильсон

Застава

ПРОЛОГ

Варшава, Польша

Понедельник, 28 апреля 1941 года

Время: 08.15

Полтора года назад на двери было другое имя, польское. Рядом с ним должность сотрудника и название одного из польских министерств. Но Польша больше не принадлежала полякам, и табличка была грубо замазана густой черной краской. Эрик Кэмпфер на секунду остановился перед дверью, пытаясь припомнить, что здесь было написано раньше. Не потому, что это как-то касалось его, а просто для тренировки памяти. Но вспомнить ему так и не удалось. Теперь же здесь висела другая, тщательно вырезанная табличка из красного дерева, из-за которой по углам проглядывала та самая черная краска. Надпись на табличке гласила:

"ГРУППЕНФЮРЕР СС В. ХОССБАХ, РСХА.

Отделение рас и перемещения населения. Варшавский округ".

Кэмпфер глубоко вздохнул, принял спокойный вид и решительно открыл дверь. Капрал, выполняющий роль секретаря генерала Хоссбаха, встал и вежливо поприветствовал его. Это был новый здесь человек, и по его реакции Кэмпфер понял, что солдат еще не знает его. Впрочем, это легко объяснялось: весь прошлый год Кэмпфер проработал помощником коменданта в Аусшвице.

- Штурмбанфюрер Кэмпфер, - представился он, считая, что этого будет вполне достаточно.

Секретарь повернулся, вошел в кабинет Хоссбаха и тут же вышел обратно:

- Группенфюрер готов принять вас, герр майор.

Кэмпфер прошел мимо капрала в открытую дверь и застал генерала сидящим на письменном столе.

- А, Эрик! Доброе утро! - с непривычным радушием улыбнулся Хоссбах. Хотите кофе?

- Нет, спасибо. - Вплоть до этой минуты Кэмпфер очень хотел выпить кофе, но слащавая улыбка шефа тут же заставила его насторожиться. Сейчас стоило держать ухо востро.

- Ну, хорошо. Тогда раздевайтесь и устраивайтесь поудобней.

Уже кончался апрель, но погода в Варшаве стояла на редкость холодная, поэтому на Кэмпфере была зимняя форма СС. Он аккуратно снял свою сшитую на заказ шинель, щегольскую парадную фуражку с лихо загнутым полем и настолько бережно повесил их на вешалку, что Хоссбах невольно вынужден был сделать паузу и, наблюдая за Кэмпфером, еще раз обратить внимание на различия в их фигурах. Генерал был полным лысеющим мужчиной, уже за пятьдесят. Кэмпфер же выглядел лет на десять моложе его, был идеально сложен и, несмотря на свой возраст, сумел сохранить прекрасную густую светлую шевелюру. Карьера Эрика Кэмпфера в последние годы была сплошным взлетом.

- Кстати, поздравляю вас с повышением и очередным назначением. Служба в Плоешти - просто лакомый кусочек, - не без доли ехидства улыбнулся Хоссбах.

- Да, спасибо. - Кэмпферу удалось сохранить безразличный тон. - Хотя, конечно, мне будет непросто оправдать такое доверие Берлина.

- Уверен, вы справитесь.

В напряженной тишине, последовавшей за репликой генерала, Кэмпфер начал бесцельно оглядывать стены и едва сдержал ядовитую ухмылку, заметив на выцветших обоях контрастные квадраты и прямоугольники там, где раньше висели грамоты и дипломы предыдущего хозяина кабинета.

- Могу я чем-нибудь быть полезен? - наконец нарушил молчание Кэмпфер.

- По сути дела, уже не мне, а вышестоящему командованию, - задумчиво ответил Хоссбах. - В Румынии возникла небольшая проблема; так сказать, маленькое неудобство...

- Да?

- Да. В отдельном подразделении регулярной армии, несущем службу на заставе в Трансильванских Альпах севернее Плоешти, появились потери. Вероятно, в результате действий местных партизан. И тамошний командир хочет передислоцироваться.

- Но ведь это чисто армейские дела. - Кэмпферу начинал не нравиться такой поворот событий. - И они не имеют к СС ни малейшего отношения.

- Боюсь, что имеют. - Хоссбах подошел к столу и взял небольшой лист бумаги. - По приказу Ставки дело передано под контроль обергруппенфюрера СС Гейдриха. Поэтому вполне логично будет передать этот документ вам.

- А почему именно мне?

- Офицер, о котором пойдет речь, - капитан Клаус Ворманн. Тот самый, на которого вы обратили мое внимание еще год назад из-за его нежелания вступать в партию...

Кэмпфер позволил себе на секунду расслабиться.

- И так как я буду в Румынии, то это дело неминуемо попадет в мои руки? Вы это имели в виду?

- Совершенно верно. К тому же "обучение" в Аусшвице должно было сделать из вас не только отличного коменданта. Вы, наверное, научились там и обращению с местными партизанами... Так что я уверен: вы быстро справитесь с этим заданием.

- Можно мне взглянуть на бумаги?

- Конечно.

Кэмпфер взял протянутый ему лист и обнаружил на нем всего две строки. Он внимательно прочитал их. Потом еще один раз.

- Расшифровка правильная?

- Да. Мне тоже эта формулировка показалась странной, поэтому я перепроверил. Все точно.

Кэмпфер снова перечитал донесение:

"Прошу немедленной передислокации. Что-то убивает моих людей".

Тревожный сигнал. Кэмпфер знал Ворманна еще по первой мировой как человека удивительной стойкости. Теперь же, в новой войне, уже будучи офицером вермахта, Ворманн несколько раз отказывался вступать в партию, несмотря на многочисленные беседы с ним и постоянное давление начальства. Но все же он был не из тех людей, кто способен бросить позиции, если они уже заняты. Видимо, произошло что-то действительно серьезное, раз он требует передислокации.

- Думаю, нет смысла напоминать вам, - прервал его размышления Хоссбах, что Румыния - наш союзник, а не оккупированная территория. Поэтому там необходимо соблюдать некоторую тактичность.

- Да, я в курсе.

Некоторую тактичность следовало соблюдать, имея дело и с самим Ворманном. Кэмпфер давно уже хотел свести с ним счеты.

Хоссбах попытался улыбнуться, но улыбка вышла весьма плотоядной.

- Мы все здесь, включая и генерала Гейдриха, будем с большим вниманием и интересом следить, как вы справитесь с этой работой... перед тем, как отправиться в Плоешти.

Кэмпфер уловил некоторое ударение на слове "перед" и небольшую паузу, отделившую его от начала фразы. Не оставалось сомнений, что Хоссбах хочет превратить эту короткую поездку в Альпы в своего рода испытание огнем. Кэмпфер должен был ехать в Плоешти уже через неделю. И если за этот срок он не успеет разобраться с проблемой Ворманна, то начнутся сомнения: тот ли это человек, который способен безукоризненно управлять крупным лагерем, промышленным объектом и так далее... И тогда уж недостатка в конкурентах не будет.

Кэмпфер резко поднялся и направился к вешалке.

- Не думаю, что там могут возникнуть особые сложности. Я планирую убыть через час с двумя взводами солдат. Если не будет задержки с самолетом и движение по железной дороге не нарушено, то мы будем на месте сегодня же вечером.

- Вот и отлично! - бодро подытожил Хоссбах и, не переставая ехидно улыбаться, с легкой иронией отсалютовал в ответ Кэмпферу.

Перевал Дину, Румыния

28 апреля 1941 года

Время: 13.22

Капитан Клаус Ворманн шагнул к распахнутому настежь окну своей спальни и выплюнул в воздух густую белую струю.

Козье молоко - ну и гадость! Для сыра, может, и сгодится, но только не для питья.

Наблюдая за струйкой, которая, рассыпаясь на мелкие капли, падала вниз на добрую сотню футов, Ворманн мечтательно представил себе полную до краев кружку холодного немецкого пива. Единственное, чего ему хотелось сейчас сильнее пива, так это убраться ко всем чертям из ненавистного замка.

Взгляд Ворманна остановился на маленькой румынской деревушке, тающей в туманной дымке за высокими стенами замка. Крохотные домишки купались в солнечном свете и стояли, казалось, за целый мир от него. Отойдя от окна, он еще раз прошелся по комнате. На мрачных стенах, выложенных из грубых каменных блоков, повсюду виднелись кресты из меди и никеля. Всего их в комнате было сорок девять. Он знал это точно. За последние несколько дней Ворманн не раз пересчитывал их. Он в задумчивости прошел мимо мольберта с почти готовой картиной, потом на секунду задержался возле раскладного походного стола и направился к противоположному окну, выходящему во внутренний дворик замка.

Под окном стояли его солдаты. Те, кто не заступил в караул, собрались в небольшие группы. Некоторые тихо переговаривались, но большинство угрюмо молчало. Все старались держаться подальше от темных мест. Надвигалась ночь. Еще одна ночь. И еще одному из них суждено умереть.

В дальнем углу двора сидел на корточках бледный молодой солдат и что-то яростно строгал. Ворманн прищурился и различил в руках строгальщика небольшой деревянный крест. Как будто вокруг не хватало крестов!

Люди боялись. И сам он тоже. Такая разительная перемена произошла в них меньше чем за неделю. Неожиданно Ворманн вспомнил, как они входили в ворота замка - гордые солдаты вермахта, воины великой армии, покорившей Польшу, Данию, Норвегию, Бельгию и Голландию.

Но все это было неделю назад. Просто удивительно, что могут сделать с гордыми покорителями мира шесть страшных и необъяснимых смертей... В течение недели мир словно сжался, и теперь для Ворманна и его солдат не существовало более ничего, кроме этого крошечного замка, этой холодной гранитной могилы. Они наткнулись на нечто такое, что не могло быть остановлено никакими известными им способами; оно убивало и растворялось, чтобы позже вернуться и снова убить. И постепенно они теряли присутствие духа...

Ворманн отошел от окна и вернулся к столу. С тоской посмотрев на фотографию жены и двух сыновей, он медленно перевел взгляд на расшифрованное донесение, лежащее на краю стола:

"Штурмбанфюрер СС Кэмпфер с приданным спецподразделением откомандирован к вам 28.04.41 г. До его прибытия оставаться на прежних позициях".

Почему, черт возьми, они послали майора СС?! Ведь это позиции обыкновенной армейской части, к тому же в глубоком тылу на территории союзников. И СС, по мнению Ворманна, не имела к ним никакого отношения, как, впрочем, и вообще в Румынии. Но он многого не понимал в этой войне... И потом, неужели там не нашлось никого, кроме этого Кэмпфера? Из всех офицеров почему-то выбрали именно его! Никуда не годный в бою, он, конечно, был первоклассным эсэсовцем. Но что ему делать здесь? Да еще со своими подчиненными... Ведь это, в сущности, даже не солдаты, а настоящие палачи и могильщики - опорная сила концлагерей. Профессиональные каратели, приученные убивать безоружных и штатских. Это за их работой он наблюдал в предместье Познани. Но зачем их направили сюда?.. Хотя... Пусть приезжают... и почувствуют на своей шкуре страх, который сами так любят сеять. Пусть они поверят в невероятное.