Инга Берристер

Позабудь, что было…

1

– Послушай, Дэвид, по-моему, это уже зашло слишком далеко. Я не…

– А я хочу тебя, Сара, и я всегда получаю то, что хочу, особенно когда рыжая зеленоглазая ведьма с телом, созданным для страсти, лопочет, что это тело еще не знало мужской страсти.

Сара ощутила себя затравленным зверьком; нарочито тихий, монотонный голос Дэвида почти загипнотизировал ее, и, хотя они находились в ее кабинете, откуда запросто можно было докричаться до сослуживцев, она все равно не чувствовала себя в безопасности. Да и что из нее за начальство, если она позволяет чьим-то сексуальным приставаниям превращать ее в перепуганную девчонку?

Собравшись с силами, Сара сделала глубокий вдох и как можно спокойнее сказала:

– Дэвид, мы уже обсуждали это раньше и не раз. Возможно, ты и представляешь ценность для нашей фирмы, но я не собираюсь ложиться с тобой в постель только ради того, чтобы ты продолжал сотрудничать с «Лейхнер энд Холланд». И я уверена, что Стивен меня в этом поддержит.

Стивен Холланд был владельцем издательства «Лейхнер энд Холланд», и именно он год назад назначил Сару, тогда еще младшего редактора, на должность редактора отдела беллетристики – с особым упором на любовные романы, выпуском которых как раз занялось тогда издательство. Сара ничуть не обманывалась насчет причины своего продвижения: случилось это благодаря не столько ее способностям, сколько чистой воды удаче. Она тогда от нечего делать полистала рукопись, которую отверг Джеймс Ричардс, главный редактор отдела беллетристики, – и тотчас пришла в восторг от эмоциональной манеры повествования. Имя автора ничего ей не говорило, но сам роман оказался в высшей степени захватывающим. Сара провела весь обеденный перерыв за кофе и бутербродом, читая рукопись. Проходивший мимо Стивен спросил, что это такое она читает, и, позабавленный ее энтузиазмом, сказал, что, если уж эта рукопись так восхитила ее, пожалуй, он прочтет ее и сам.

К легкому удивлению Сары, Стивен пришел от романа в не меньший восторг – и в результате она оказалась редактором отдела беллетристики «Лейхнер энд Холланд».

Само собой, повышение Сары прошло не гладко. Прежде всего, против него яростно возражал Джеймс Ричардс, и уже на следующий день до Сары дошли слухи, что он подал в отставку. Ходило множество толков о том, кто заменит его, но официально еще ничего не было известно.

– Я не отступлюсь, Сара. Я хочу тебя – и добьюсь своего…

– Но, надеюсь, не прямо здесь? – попыталась съязвить она.

Слова Дэвида насчет ее девственности глубоко задели Сару, хуже того – вызвали острое чувство собственной уязвимости. Сара отнюдь не была дурочкой. Она без труда угадала в Дэвиде Рэндале типичного самца, стремящегося завладеть любой женщиной, которая подвернется под руку. То, что Сара была девственницей, только придавало силы его азарту.

Нервно прикусив нижнюю губу, она смотрела, как Дэвид встает и выходит из кабинета. Отношение этого человека к женщинам с беспощадной ясностью отразилось в его книгах. Саре они ничуточки не нравились. Дэвид писал под женским псевдонимом, и только поэтому, по мнению Сары, ему сходили с рук некоторые эпизоды, представлявшие собой не что иное, как похотливое унижение женщины. Сара уже высказала боссу свои сомнения относительно последней рукописи Дэвида, однако нельзя было отрицать, что его длиннейшие исторические романы продавались как нельзя лучше. На последнем совещании редакторов, ответственных за различные жанры литературы, выпускаемой издательством, Джеймс Ричардс резко воспротивился предложению Сары прекратить выпуск книг Дэвида Рэндала. Он даже обвинил Сару в том, что она стремится разорвать отношения издательства с Дэвидом из-за личной к нему неприязни, а такое обвинение очень трудно было отрицать, не открыв всей правды.

Сара не слишком заблуждалась ни касательно своих способностей, ни касательно прочности своего положения. Стоит ей признать, что она не в силах справиться с сексуальными домогательствами автора, – и ее уволят в два счета. Нелепо, конечно, в возрасте двадцати пяти лет оказаться в подобной ситуации, но пытаться объяснить Дэвиду Рэндалу, что он нисколько не привлекает ее, все равно что лепить снеговика в Сахаре, то есть напрасный труд.

Сара подозревала даже, что ее отвращение к Дэвиду стало для него чем-то вроде стимула. И все же, мрачно подумала Сара, откинувшись в кресле, более всего притягивает этого человека моя девственность. Без нее я была бы еще одной привлекательной женщиной – не более того. И как только Дэвид догадался?.. Быть может, по тому, как я шарахалась от него всякий раз, когда он подходил чересчур близко?..

Дэвид не вызывал у нее особой симпатии даже тогда, когда ей почти не приходилось иметь с ним дело, но теперь… Сара слышала, будто опытный мужчина всегда может определить, девственна ли женщина, но до сих пор в это не верила.

Сара взяла ручку и принялась рассеянно вертеть ее в пальцах. Проще всего было бы уволиться и подыскать себе другую работу… Но где еще она отыщет такое подходящее во всех отношениях место? Да еще высокооплачиваемое? Повышение в должности принесло ей солидную прибавку к жалованью… И очень кстати, потому что бабуля вдруг резко сдала и уже не могла жить одна, а Джейн с ума сходила, не зная, как управиться разом с тройняшками, которым нет и пяти, с мужем, с ветхим и лишь наполовину перестроенным домом, где обитало все семейство, с кучей домашней живности, да еще и с бабулей в придачу. Особенно когда врач сказал им, что за бабулей из-за частых приступов старческого маразма нужен постоянный присмотр.

Прибавка к жалованью Сары, продажа домика бабули плюс деньги, которые смог выкроить Ралф, муж Джейн, – все это позволило им поместить бабулю в отличный дом престарелых, по соседству с деревенькой в Глостершире, где жили Джейн и ее семейство. Джейн могла раз в неделю навещать бабулю, а та – присутствовать на всех семейных торжествах. Если Сара вернется к работе секретаря, то больше не сможет участвовать в этих расходах.

Слезы на миг заволокли глаза девушки, и она нетерпеливым жестом смахнула их. Как же отчаянно хочется помочь Джейн и Ралфу! Они так много сделали для нее. Джейн, которой едва исполнился двадцать один, только-только обручилась с Ралфом, когда в автокатастрофе погибли их родители. Саре тогда было всего четырнадцать.

Ралф не колебался ни минуты и тотчас заявил, что они с Джейн поженятся, а Сара будет жить у них. Все годы, пока Сара училась в университете, Ралф поддерживал ее материально, и лишь в прошлом году он наконец осуществил свою мечту и создал собственную фирму. О, Ралф был полной противоположностью таких мужчин, как Дэвид Рэндал! Любящий муж, заботливый отец… трудолюбивый и добродушный. Он так много сделал для Сары, и самое меньшее, чем сейчас она может отплатить за заботу, – вносить свою лепту в расходы на содержание бабули.

Так что же ей делать? Этого Сара не знала.

– Что-то у тебя вид задумчивый… Проблемы?

Сара подняла голову и улыбнулась стоявшей в дверях хорошенькой кудрявой брюнетке.

Рейчел, которая сменила Сару на посту младшего редактора, была прежде ее секретаршей, и Сара относилась к ней с искренней симпатией.

– Да нет, не очень, – солгала она. – Стивен хочет меня видеть?

– Насколько я знаю – нет. Время обеда, а мы с тобой условились… забыла?

Неужели уже время обеда? Сара вздохнула. Долго же она сидела и ломала голову, как быть с Дэвидом.

– Я смотрю, тебя нынче утром посетил один из наших нелюбимейших авторов, – заметила Рейчел, когда Сара поднялась со стула. – Он доставил тебе неприятности?

– Не больше, чем обычно. – Сара скорчила гримасу. – Ты же знаешь, что это за тип.

– О да! Лично я терпеть не могу вот таких агрессивных самцов. Понятия не имею, как все это терпит его жена, бедняжка. Он вечно заводит себе женщин на стороне, хотя обычно эти романы долго не длятся.

Девушки спустились на лифте на первый этаж.

– Знаешь, кто займет место Джеймса Ричардса? – спросила Рейчел, когда они вышли под порывистый мартовский ветер. – Это уже официально решено.

– Нет, я ничего не слышала.

– Нашим новым главным редактором будет не кто иной, как сам Джошуа Ховард, – сказала Рейчел, когда подруги уселись в небольшом баре, где обычно обедали каждую пятницу.

– Джошуа Ховард! – потрясенно воскликнула Сара.

В журналистской и издательской среде не много нашлось бы людей, которые остались бы равнодушны, услышав это имя. Хотя Ховарду было всего тридцать с небольшим, он уже заработал солидную репутацию. Вначале он был зарубежным корреспондентом «Таймс», потом написал несколько романов, имевших потрясающих успех и основанных на некоторых событиях, которые он освещал в прессе в годы своей репортерской деятельности.

Насколько было известно Саре, по крайней мере по одному из этих произведений даже сняли фильм, а потому ее поразило, что такой знаменитый и наверняка состоятельный человек удовольствуется должностью редактора в небольшом, пусть и престижном издательстве, как «Лейхнер энд Холланд».

– Конечно, он будет не просто редактором, – доверительно продолжала Рейчел. – Ты же знаешь, в последнее время у фирмы были денежные затруднения – во-первых, провалился последний роман Картрайта, а во-вторых, юридический отдел по сию пору пытается вернуть аванс, который мы уплатили Уэйну Джонсону.

Разумеется, Сара это знала. Потеря солидного аванса, выплаченного поп-певцу Уэйну Джонсону, оказалась болезненным ударом для фирмы. Когда за год с лишним из-под пера поп-звезды так и не вышло ни строчки, Стивен Холланд предпринял попытку вернуть аванс. Случилось это шесть месяцев назад, а он до сих пор не добился успеха.

Когда Сара вступила в новую должность, босс посвятил ее в эти проблемы и добавил: он-де надеется, что издание книг, ориентированных исключительно на женщин, улучшит финансовое положение фирмы, но разработка новых направлений требует немало времени, а именно времени, судя по тому, что сейчас говорила Рейчел, издательству и не хватало.