Валерий Брюсов

Полное собрание стихотворений

JUVENILIA

1892 – 1894

Памяти Елены К

Пролог

Parler n'a trait à la réalité des choses que commercialement.

St. Mallarmé[1]

Сонет к форме

Есть тонкие властительные связиМеж контуром и запахом цветка.Так бриллиант невидим нам, покаПод гранями не оживет в алмазе.Так образы изменчивых фантазий,Бегущие, как в небе облака,Окаменев, живут потом векаВ отточенной и завершенной фразе.И я хочу, чтоб все мои мечты,Дошедшие до слова и до света,Нашли себе желанные черты.Пускай мой друг, разрезав том поэта,Упьется в нем и стройностью сонета,И буквами спокойной красоты!

6 июня 1895

Осеннее чувство

Гаснут розовые краскиВ бледном отблеске луны;Замерзают в льдинах сказкиО страданиях весны;Светлых вымыслов развязкиВ черный креп облечены,И на празднествах все пляскиЛиком смерти смущены.Под лучами юной грезыНе цветут созвучий розыНа куртинах Красоты,И сквозь окна снов бессвязныхНе встречают звезд алмазныхУтомленные мечты.

19 февраля 1893

Самоуверенность

Золотистые феиВ атласном саду!Когда я найдуЛедяные аллеи?Влюбленных наядСеребристые всплески!Где ревнивые доскиВам путь преградят?Непонятные вазыОгнем озаря,Застыла заряНад полетом фантазий.За мраком завесПогребальные урны,И не ждет свод лазурныйОбманчивых звезд.

10 февраля 1893

Уныние

Сердце, полное унынием,Обольсти лучом любви,Все пределы и все линииБеспощадно оборви!Пусть во мраке неуверенномПлачут призраки вокруг,Пусть иду, в пути затерянный,Через темный, страшный луг.И тогда, обманам преданный,Счастлив грезою своей,Буду петь мой гимн неведомый,Скалы движа, как Орфеи!

24 октября 1893

Творчество

Тень несозданных созданийКолыхается во сне,Словно лопасти латанийНа эмалевой стене.Фиолетовые рукиНа эмалевой стенеПолусонно чертят звукиВ звонко-звучной тишине.И прозрачные киоски[2].В звонко-звучной тишине,Вырастают, словно блестки,При лазоревой луне.Всходит месяц обнаженныйПри лазоревой луне...Звуки реют полусонно,Звуки ластятся ко мне.Тайны созданных созданийС лаской ластятся ко мне,И трепещет тень латанийНа эмалевой стене.

1 марта 1895

* * *

О, закрой свои бледные ноги.

3 декабря 1894

«Она в густой траве запряталась ничком...»

Умер великий Пан

Она в густой траве запряталась ничком,Еще полна любви, уже полна стыдом.Ей слышен трубный звук: то император пленныйВыносит варварам регалии Равенны;Ей слышен чей-то стон, – как будто плачет лес,То голоса ли нимф, то голос ли небес;Но внемлют вместе с ней безмолвные поляны:Богиня умерла, нет более Дианы!

3 октября 1894

Ученый

Посвящ. В. М. Ф.

Вот он стоит, в блестящем ореоле,В заученной, иконописной позе.Его рука протянута к мимозе,У ног его цитаты древних схолий.Уйдем в мечту! Наш мир – фата-моргана,Но правда есть и в призрачном оазе:То – мир земли на высоте фантазий,То – брат Ормузд, обнявший Аримана!

Апрель 1895

Отверженный герой

Памяти Дениса Папина

В серебряной пыли полуночная влагаПленяет отдыхом усталые мечты,И в зыбкой тишине речного саркофагаОтверженный герой не слышит клеветы.Не проклинай людей! Настанет трепет, стоныВновь будут искренни, молитвы горячи,Смутится яркий день, – и солнечной короныЗаблещут в полутьме священные лучи!

20 мая 1894

* * *

Господи! Господи!Блуждаю один, как челнок,Безумцем в туман направляемый,Один, без любви, сожигаемыйМучительным пламенем грез!О, страшно стоять одномуНа кручи заоблачной,Стоять одному в беспредельности!Туманы проходят у ног,Орлы ко мне редко возносятся,Как плесень, у грани снегов умирающий мох.Есть блаженство – не знать и забыть!Есть блаженство – в толпе затеряться!Есть блаженство – скалой неоформленной бытьИ мхом, этим мхом умирающим!О, зачем я не сумрачный мох!О, зачем я не камень дорожный!Если бы был я пурпуровым маком!Как на стебле я сладко качался б!С бабочкой, севшей на венчик, качался,Светом зари наслаждался,Солнцем, и тенью, и мраком!О, если бы был я пурпуровым маком!О, если бы был я камнем дорожным!

1 декабря 1894

Первые мечты

Es ist eine alte Geschichte.

H. Heine[3]

* * *

Мы встретились с нею случайно,И робко мечтал я об ней,Но долго заветная тайнаТаилась в печали моей.Но раз в золотое мгновеньеЯ высказал тайну свою;Я видел румянец смущенья,Услышал в ответ я «люблю».И вспыхнули трепетно взоры,И губы слилися в одно.Вот старая сказка, которойБыть юной всегда суждено.

27 апреля 1893

* * *

Это было? Неужели?Нет! и быть то не могло.Звезды рдели на постели,Было в сумраке светло.Обвивались нежно руки,Губы падали к губам...Этот ужас, эти мукиЯ за счастье не отдам!Странно-нежной и покорнойПриникала ты ко мне, —И фонарь, сквозь сумрак черный,Был так явственен в окне.Не фонарь, – любовь светила,Звезды сыпала светло...Неужели это было?Нет! и быть то не могло!

* * *

Полутемное окошкоОсвети на миг свечойИ потом его немножкоПеред лестницей открой.Я войду к тебе, волнуемПрежним трепетом любви;Ты меня встреть поцелуем,Снова милым назови.Страстной ласке мы сначалаОтдадимся горячо,А потом ко мне усталоТы поникнешь на плечо.И в чарующей истоме,Под покровом темноты,Все для нас потонет – кромеУпоительной мечты.

4 мая 1893

* * *

Мечты, как лентами, словамиВо вздохе слез оплетены.Мелькают призраки над намиИ недосказанные сны.О чем нам грезилось тревожно,О чем молчали мы вдвоем,Воскресло тенью невозможнойНа фоне бледно-золотом.И мы дрожим, и мы не знаем...Мы ищем звуков и границИ тусклым лепетом встречаемМерцанье вспыхнувших зарниц.

20 декабря 1895

Заветный сон

Заветный сон вступает на ступени;Мгновенья дверь приотворяет он...Вот на стене смешались обе тени,И в зеркале (стыдливость наслаждений!)Ряд отражений затемнен.О, не жалей, что яркость побледнела!Когда-нибудь, в печальной смене лет,Вернется все, – и не погаснет свет,И в зеркале, заученно и смело,Приникнет к телу тело.

8 ноября 1893

Из письма

Милый, прости, что хочу повторятьПрежних влюбленных обеты.Речи знакомые – новы опять,Если любовью согреты.Милый, я знаю: ты любишь меня,И об одном все моленья, —Жить, умереть, это счастье храня,Светлой любви уверенья.Милый, но если и новой любвиТы посвятишь свои грезы,В воспоминаниях счастьем живи,Мне же оставь наши слезы.Пусть для тебя эта юная дальБудет прекрасной, как ныне.Мне же, мой милый, тогда и печаль