Волос Андрей

Муmооn

Андрей Волос

Муmооn

рассказ

Волос Андрей Германович родился в 1955 году. Окончил Московский нефтяной институт им. Губкина. Постоянный автор журнала. Лауреат Государственной премии РФ, а также премий "Антибукер" и "Москва - Пенне". Живет в Москве.

Л. В. Медицину.

1

Иногда ей казалось, что лицо - чужое. Нет, ну правда, почему - ее? Она могла бы родиться дурнушкой. Или брюнеткой. Впрочем, это почти одно и то же.

Ева щелкнула зажигалкой. Затянулась. Отражение в зеркале дрогнуло и поплыло вместе с дымом. Нет, все в полном порядке. Еще раз затянувшись, нетерпеливо загасила. Взяла с зеркальной полочки флакон и несколько раз окутала себя удушливо-пряными облачками парфюма.

Встала на пороге комнаты.

- Ты опоздал, - бесцветно сказала она горшку с геранью. - Я полчаса ждала.

- Я не виноват! - забасил Мурик. - В окно-то смотрела? Нет, ну ты взгляни! На эстакаде - вообще! Чума!

- Зачем мне в окно? Этого еще не хватало.

Под отсутствующим взглядом светло-карих глаз он морщился, будто ему жали туфли.

- Ну, кукленочек, прости.

- Гад, - сказала она, улыбаясь той самой ледяной и пронзительной улыбкой, которую переняла с лаковых обложек "Фараона". - Какой же ты гад!

Он просиял, сделал шаг и тут же облапил, заглядывая в ее золотые глаза.

- Ты готова?

- Не знаю... Я решила, ты не приедешь.

- Я?! Ты что! Ладно тебе, кукленочек... Поедем в "Бочку"!

- Опять в "Бочку"? - Ева капризно отстранилась. - Надоело.

- Не хочешь в "Бочку" - можем в "Пескаря", - ворчал он.

Она уворачивалась.

- А можем в "Аркаду"... А еще - это, как его... забыл, как называется... Типа это... Короче, Сявый говорил... как его... там дороговато.

Она фыркнула и смерила его взглядом.

- Ты как будто не зарабатываешь!

- Нет, почему... как его... давай... ну?

- Закакал! Отпустил, быстро!..

- Ну, кукленочек!

- Отпустил, сказала!

Мстительно топнула шпилькой по мыску тупоносого лакового ботинка, налегла всем весом, мурлыкнула:

- Будешь еще? Нет, ну скажи - будешь?

Он выругался и, схватив в охапку, резким движением переставил ее на полшага в сторону.

- Ты что?! Ноги-то не казенные!..

Ева едва не упала.

- Дурак! Куда скажу, туда и пойдешь! Понял?!

Отвернулась, готовая заплакать. Дурак! Мясо! Бычина!.. Несколько секунд слушала его недовольное сопение. Приласкает? Не приласкает? Баран!.. Самого бы тебя на шашлык!.. Ну что с ним делать?

- Ладно, что ж, - вздохнула она. - Я тебя прощаю...

Мурик все еще сопел.

- Ну ладно тебе, ладно... Хочешь?.. уж так и быть... к тебе заедем? Хочешь? На.

И подставила губы.

А потом весело крикнула от дверей:

- Мамулечка! Мамуленочка! Закрывайся! Мы уплыли!

2

Как обычно, она настояла на своем и теперь пыталась немного поусластить пилюлю: держа его под руку, говорила на ходу низким подрагивающим голосом:

- Ты меня снова замучил, маньяк. Тебе гарем нужен. Я сейчас с голоду умру.

Над домами уже колыхались серо-синие сумерки, душные, как бильярдная. Ева и в самом деле еще чувствовала сладкую слабость, заставлявшую безвольно клониться к нему.

- Людоед. Туземец. Пятница. Папуас чертов. Только дырок в ушах не хватает. Нет, нет. Ты хуже дикаря. Павиан. Орангутанг. Зверюга... Сколько раз я тебе говорила - сними эту дурацкую цепь.

- Вот опять за рыбу деньги... - пробасил он. - Далось тебе. Все наши носят - и ничего. Голда - она и есть голда. Подумаешь. Протвиновские пацаны все носят. Ты ж с протвиновским ходишь? - все, не выступай за голду.

- Не выступай за голду. Ужас. Давай, давай. Носи свою голду. Еще денег наработаешь - другую тебе купим. Как у попа. С крестом. Дикарь, дикарь. Дикарина невоспитанный.

Прильнула к тяжелому размашистому телу и что-то промурлыкала.

- Что?

- Наклонись, говорю! - И прошептала в самое ухо: - Павианище ты мой любимый!

- Ну ладно, ладно... Люди кругом.

- А что мне люди?

И с вызовом оглядела низкорослого метрдотеля, в ту самую секунду мелко выбежавшего навстречу из полумрака ресторанного зала.

- Добрый вечер! - воскликнул метрдотель. - Пожалуйста!

Из-за того, что он говорил с сильным акцентом, получилось: "Дъёобры фетче! Пизалусьтя!"

Ева хихикнула.

- Да чего ты... - прогудел Мурик. - Иностранец, понятное дело.

- Ой, прикольно. Тут что же, всего один столик?

- Как видишь, - ответил он, озираясь. - Один, да.

- Хай класс, - сказала она и добавила с удовлетворением: - Уж это точно влетит в копеечку...

Мурик неопределенно хмыкнул.

Во влажной темноте зала могло показаться, что дальней стены попросту нет, а пространство обрывается в текучее шевеление негромко шумящей реки, - там густились мокрые заросли, журчала вода, что-то незримо плескалось и хлюпало у корней.

- Бр-р-р-р! - Ева передернула плечами. - Ну, узкопленочные наворотили джунглей... Змей-то нет?

- Как же, как же! - всполошился метр. - Как же нет! Пожалуйста! Вареная змея хунцу, жареная змея хунцыг. Хунцани-хунган - змея, глотающая теленка. Пожалуйста! Все в меню! Прошу вас.

Между тем на маленькой эстраде появились музыканты. Один держал в руках плоскую коробку с тремя короткими грифами, на которых поблескивали струны, другой прижимал к губам нечто духовое: несколько разносортных гнутых трубок, расходящихся от одного мундштука. Третий был обвешан мелкими барабанами, в совокупности похожими на виноградную гроздь.

- Хуйцу-хуйган... - пробормотал Мурик, раскрыв меню и время от времени недоверчиво озирая щупленького официанта, как будто прикидывая, какой подлянки ждать. - Черт-те чем кормят, сволочи. Нужно было в "Бочку" ехать... Водка есть?

Официант закивал, залопотал, радостно улыбаясь. У этого с русским и вовсе дело было швах.

- М-да... - Мурик зачем-то вынул из керамической вазочки хризантему, понюхал и брезгливо вернул на место.

- Ой, а мне нравится! - сказала Ева. - Смотри! Red sun - триста, blue sun - триста пятьдесят!

- Это что? - спросил Мурик, тяжело всматриваясь в непонятные слова.

- Я же говорю - ты папуас. Нельзя быть таким папуасом! Red sun - красное солнце, blue sun - синее.

- Тихо, тихо... А цены-то у них в зеленых?

- Спрашиваешь!!! - ликующе воскликнула Ева. - Это тебе не "Бочка"! Сюда с полтинником не суйся!

- А это что, солнца-то эти? - недоумевал Мурик. - Блины, что ли?..

Ева фыркнула.

- Блины! Деревенщина! Наверняка не блины, а что-то экзотическое. Помнишь, в тайском ресторане? Луч с вершины горы - помнишь? Такая огромная тарелка с этим, как его... Ой, а вот еще last sea look! Поэзия!

- А это что? Пы...кор... - водил Мурик пальцем. - Двести сорок. Ни фига себе! Что за пыкор? Это не по-английски, - уверенно сказал он (Ева пожала плечами, нехотя соглашаясь). - Хоть бы картинки нарисовали. Лу...ко...кук. Какой-то лукокук. Двести двадцать. С луком, что ли?.. Му... мо-он, - выговорил Мурик. - Ё-мое! Полторы косых этот мумоон. Да они озверели! Это из чего мумоон-то этот?

- Где? Да не мумоон никакой. My moon! Опечатка. Должно быть отдельно - my moon. Моя луна, короче. Ой, как мне нравится! You are my mo-o-o-on!.. - напела она и восхищенно подтвердила: - Полторы косых! С ума сойти! Ой, Мурочка, можно, я буду эту луну? Ну, пожалуйста!

Мурик крякнул.

- Да ради бога, кукленочек, - сдержанно сказал он. - Луну так луну. А мне чего?

- Ты тоже можешь луну, - великодушно предложила Ева. - Хочешь?

- Луну? - Он пожал плечами. - Нет, ну а что это?

- Не знаю. Какая разница! Не бойся, за полторы косых плохого не дадут. Их бы уже всех постреляли, если б за такие бабки вермишель лопать. А, кисик?

- Это точно, - хмуро согласился Мурик. - Гм... Да ну ее. Мне бы мясца какого... рыбки там... Водочки.

- Ну и пожалуйста! А я - луну! You are my moon! my gold fantastic mo-o-o-o-on! - дразнясь, пропела она, а затем обратилась к официанту: Скажите, вот у вас тут в меню. My moon, что ли. Что это?

- Маймун, маймун. Обед из яня, - пояснил официант, восторженно улыбаясь и кивая. - Маненьки обед из яня.

- Из какого еще яня? - хмуро спросил Мурик. - Что за обед?

- Маймун, маймун, - терпеливо толковал официант. Он показал руками что-то в размер средней щуки. - Обед из яня, понимать? Маймун. Эге?

- Что это?

- Такая маненька плохая селовека. - Улыбка становилась все шире. - На деревня. Понимать?

- Маленький человек из деревни, - с натугой перевел Мурик. - Колхозник, что ли? Нет, я не буду.

- Нета, нета, не селовека, а такой прыг-прыг по деревня. - Официант просто выходил из себя. - Прыг, прыг. Обед из яня! - Он задрал руку и вдруг безобразно почесался, ухая и качаясь. - Понимать?

- Обезьяна! - ахнула Ева, прикладывая ладони к щекам.

- Да, да! - обрадовался тот. - Понимать! Обед из яня!

- Вареная, что ли? - скривился Мурик и сказал твердо: - Нет, все равно не буду. Я лучше рыбки какой...

- Полторы тысячи, - задумчиво проговорила Ева. - За такие-то деньги... Это тебе не антрекот.

- Это отлисно! Отлисно! - толковал официант. Глаза его блестели. - Это кусали наши сали! Понимать? Это для осень! для осень вазных людей! Целебно!

Он замолчал, с восторженной надеждой переводя взгляд с одного на другого и так переминаясь, словно готовился к бегу.

- А она в чем? - поинтересовалась Ева. - Ну, какая?

- Такой том! - заволновался официант, и даже улыбка его поблекла. - Такой калетка! Сивежа маска! Понимать? Отлисно! Цари! Тысяся лет! Целебно! - И он молитвенно воздел руки к потолку.

- Ни черта не поймешь, - заключил Мурик. - Да ну ее. Обезьяна? Нет уж. Значит, так. Это что? Вот это. Мясо? Жареное? Во, давай это. Понял? Потом. Так. Водки давай. Понял? Это что за плошка? Ты эту плошку унеси, а дай рюмку. Большую рюмку. Понял? Так. Зелень. Понял? Маринованное что-нибудь есть? Не понимаешь? Ну, блин, с ними тут наговоришься... Соленое есть? Знаешь соленое? Во народ. Слышь, Ев, они тут огурца никогда не видели. Попали. Не понял? Ну этот, как его... камамбер! Есть?