Джоанна Беррингтон

Любовь как океан

1

– Софи! Кофе уже остыл, ты спустишься или нет? – Мадам Моруа в третий раз пыталась докричаться до дочери, чтобы та, наконец, появилась в столовой.

Настойчивый голос матери застал девушку за чтением письма, и она с неохотой отложила бумажный лист, исписанный знакомым почерком. Это было первое послание от Этьена Мартена за июнь и пятое за полгода – с тех пор, как они расстались. Тогда, перед Рождеством, молодой человек приезжал погостить к родителям, живущим по соседству с семьей Моруа. И теперь воспоминания о нескольких чудесных днях, проведенных вместе с импозантным красавцем, не давали Софи покоя.

Удивительно, что я не замечала Этьена, когда он постоянно жил рядом, размышляла девушка, выйдя из своей комнаты и направляясь в столовую. Ну, мальчик и мальчик, ничего особенного, просто ровесник. Лет в тринадцать подрабатывал, выгуливая чужих собак, потом увлекся игрой на гитаре, и из раскрытого окна его комнаты ветер доносил мелодичные аккорды. Прошло еще несколько лет, и повзрослевший Этьен, бросив учебу в университете, улетел в Штаты...

Софи зашла в залитую утренним солнцем комнату, приветственно кивнула матери и уселась за стол. Придвинула поближе блюдо с круассанами, разломила один и принялась вылизывать из него джем – совсем как в детстве. Она не замечала, что мать смотрит на нее серьезно, собираясь заговорить о чем-то важном.

Как прекрасно, что мы случайно столкнулись в декабре в булочной, думала Софи, помешивая ложечкой кофе. И как ужасно, что не можем быть вместе. Этьен в Америке, хочет стать известным музыкантом, а я во Франции, в угоду матери грызу гранит науки. Точнее, грызла. Учеба в университете наконец-то осталась позади, диплом переводчика иностранных языков торжественно убран в ящик... Что теперь? Преподавать или заняться научно-исследовательской работой? Боже, от всего этого просто тошнит!

Девушка сделала глоток ароматного кофе и вздохнула. Она завидовала способности Этьена самостоятельно принимать решения. Задумал бросить университет – и бросил. Захотел в Штаты – и вот, пожалуйста, живет там уже полтора года. Родители и слова поперек не сказали. А ее мать? Страшно представить, что было бы, узнай она, что дочь собирается оставить учебу. Мадам Моруа чуть что, сразу хватается за сердце. Этакая разновидность шантажа. Так было всегда. Как только Софи собиралась пойти на вечеринку или у нее намечалось свидание с мальчиком, мама начинала жаловаться на боли в груди и просила, чтобы та осталась дома.

Конечно, любящая дочь отказывала себе в маленьких удовольствиях, проводила вечера, измеряя родительнице давление, и бегала к аптекарю за лекарством. Привело это к тому, что в старших классах школы девушку прозвали Софи Недотрога, потому что она никуда не ходила и ни с кем не встречалась.

Прозвище перекочевало за ней и в университет. На первом курсе ее пару раз приглашали на свидания – все-таки внешностью природа не обделила, – а потом перестали. Что толку общаться с человеком, который постоянно смотрит на часы и торопится домой? Даже подруг у Софи не было – обычно молодые девушки болтают о парнях и нарядах, а ей нечего было сказать ни о том, ни о другом. Ведь мама считала, что современные парни чересчур распущенны, а модные наряды слишком откровенны.

Так и жила она до прошлого Рождества – из дома в университет, из университета домой, всегда в брюках и закрытых невзрачных кофточках. Ну, иногда в библиотеке засиживалась. И вот что странно, когда дело касалось учебы, сердце мадам Моруа билось как надо и не думало болеть.

А потом появился Этьен, и все изменилось!

– Дочка, я хочу с тобой поговорить...

– Да? О чем? – Софи поставила пустую чашку из-под кофе на стол и вопросительно посмотрела на мать.

– Хочу обсудить, что ты будешь делать дальше... – осторожно начала мадам Моруа, но, увидев недовольную гримасу на лице дочери, перешла в наступление: – Просто я не в курсе твоих планов! Окончила университет – пора подумать о работе, но, кажется, ты занята совсем другими мыслями!

Софи нахмурилась. Маме совсем не обязательно знать ее мысли. Девушка была сыта по горло сценами с заламыванием рук и жалобами на сердечные боли, поэтому постаралась обойти щекотливую тему:

– Я просто хочу немного расслабиться после учебы. Ведь в средствах мы не стеснены, правда? Папа оставил нам неплохое наследство, и не думаю, что мы обеднеем, если я какое-то время поживу в свое удовольствие.

Но почему-то такое объяснение ничуть не успокоило мать. Даже наоборот – тонкие брови взлетели вверх, она явно не ожидала столь дерзкого ответа.

– Если бы покойный отец слышал тебя, то был бы в шоке. Да, сейчас мы не бедствуем, но может случиться что угодно. Например, принадлежащие нам акции упадут в цене. Постоянная работа и стабильная зарплата – вот что тебе необходимо!

– Так я не против, – стала оправдываться Софи. – Просто хочу отдохнуть...

– Кажется, я знаю, чего ты хочешь на самом деле. – Мадам Моруа опустилась на стул, всем видом выражая скорбь. – Признайся, ты собираешься встретиться с этим Этьеном? И не делай удивленные глаза, как будто не понимаешь, о чем я! Недавно, во время уборки твоей комнаты, я случайно наткнулась на его письма...

Софи вскочила и едва не задохнулась от возмущения. Случайно наткнулась! Ложь! Письма лежали в ящике стола, заваленные старыми университетскими конспектами. Значит, мать рылась в ее вещах! Это было настолько обидно и неприятно, что девушка вдруг выпалила то, о чем до этого и не помышляла:

– Да, я хочу уехать в Америку к Этьену и ты меня не остановишь! Тебе нужно, чтобы я обсуждала с тобой личную жизнь? Хорошо, подтверждаю: у меня наконец-то появился парень. И что с того?

– Но, дочка... ничего плохого не произойдет, если ты посоветуешься со мной, – неуверенно промямлила мадам Моруа, растерянно глядя на Софи, обычно тихую и скромную, а сейчас дерзкую и негодующую.

– Посоветоваться? – зло усмехнулась та. – Ага, как же! Чтобы у тебя в самый неподходящий момент заныло сердце. И ты бы сказала: никуда не ходи, ни с кем не встречайся, сиди дома и читай умные книжки, а жизнь... настоящая жизнь пусть проходит стороной! Напоминаю, мне двадцать два года, а я все еще девственница! Это ненормально для современной француженки!

– Если бы тебя слышал покойный отец...

– Хватит о папе! – оборвала Софи. – Если бы он воскрес, то в первую очередь ужаснулся бы, узнав, что произошло с тобой. Ты превратилась в наседку. Тебе всего-то сорок пять лет, а выглядишь на все шестьдесят. Что за прическа? Что за бесформенная футболка? Ты, наверное, хочешь, чтобы и я стала такой же: не следила за собой, ничем не интересовалась, из дома лишний раз не выходила?

– Я берегу память о твоем отце, – попыталась возразить мадам Моруа, но дочь не обратила внимания на ее слова.

– Знаешь, мама, теперь я стану сама решать, как мне жить. Так что ставлю тебя в известность: в ближайшее время я лечу в Штаты. Я там родилась, почему бы не посетить родину? И с Этьеном встречусь. Кстати, можешь не симулировать сердечный приступ, все равно не поверю!

Завтрак был безнадежно испорчен. Софи, оставив расстроенную мать в столовой, быстрым шагом проследовала в свою комнату, захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Теперь никто не будет читать ей мораль!

Выдвинула ящик стола. Так и есть, письма Этьена лежат не там, где она их оставляла. На секунду девушка задумалась, не слишком ли груба была с матерью, но тут же отбросила сомнения. Доколе ей жить, во всем подчиняясь родительнице? Пора стать самостоятельной!

О, если бы мадам Моруа знала, к чему приведет попытка поговорить с дочерью! Но было уже поздно, она перегнула палку, стараясь всегда и во всем контролировать Софи, и теперь та стремилась вырваться из-под материнской опеки.

Главное – не идти на уступки, мысленно наставляла себя девушка. Если я сейчас дам слабину, то, возможно, больше никогда не решусь покинуть отчий дом...

Такая перспектива совсем не радовала. И чтобы еще больше утвердиться в неожиданно зародившемся намерении отправиться в Штаты, Софи достала письмо, самое первое из полученных, и вчиталась в строчки:

Привет, Принцесса. Извини, чаще писать не удается – очень много дел. У меня все нормально, постоянно вспоминаю встречи с тобой. Когда приеду, не знаю, шоу-бизнес такая сложная штука, что даже на пару дней отлучиться нельзя. Вернешься, а тебя уже все забыли. Вот встречу хорошего продюсера, раскручусь, и тогда...

По правде говоря, письмо было короткое, всего одна страница, исписанная размашистым почерком. И все пять посланий, казалось, строчились под копирку: «все нормально, не скучай». Общие фразы, словно Этьен не вкладывал в слова душу, а поскорее хотел закончить и заняться чем-то более для себя интересным.

Но Софи это мало волновало. Может, он действительно занят, мысленно оправдывала она молодого человека. Чтобы стать известным музыкантом, надо много репетировать. Ведь пишет же письма, и это самое главное. Пусть редко, пусть мало, и все же...

Было еще кое-что в этих посланиях, заставляющее сердце Софи учащенно биться. Подпись в конце: «Крепко целую, всегда твой Этьен». Эту строчку она перечитывала по несколько раз, представляя, как касается губами губ возлюбленного.

Вот и вчера, получив письмо, девушка первым делом посмотрела в конец страницы. Написал ли он те важные слова? Когда глаза прочли знакомое «...целую, твой...», душа успокоилась. Пишет, значит, ничего не изменилось. Значит, любит! И пусть про любовь открытым текстом ничего не сказано, она искренне верила, что умеет читать между строк.

Софи лежала на кровати, вспоминая приезд Этьена на последнее Рождество. Как однажды, после университета, она забежала в булочную и нос к носу столкнулась с высоким парнем в кожаной куртке и с длинным батоном в руках.