Аксенов Василий
Желток яйца
АКСЕНОВ Василий
Желток яйца
ПОСВЯЩАЕТСЯ всем моим котам,включая собаку.
Вначале был Хаос, и Мрак, и Хмарь, Тоскливые бездны Тартара. Не видно Земли, не заметно Небес, Но вот в глубине, в жалкой пазухе Мрака Возникло яйцо из круженья стихий, Это Ночь возложила его, овевая Своим соболиным плюмажем.
АРИСТОФАН. "ПТИЦЫ"
ДЕСЯТЬ МИНУТ ДО КОРОТКОГО ЗАМЫКАНИЯ
- Привет, Джек! Сто лет не виделись! Позволь представить тебе нашего почетного гостя, профессора Филлариона Флегмонтовича Фофаноффа, на конце два "эф", разумеется. Мы зовем его "Фил". Фил, не хотите ли познакомиться с Джо Керром? Ой, простите, с Джеком Ротом. Он у нас большой специалист в области перекрестного оплодотворения идей, концепций, замыслов, ротации первичных импульсов воображения... ничего не соврал? ...В общем, это прекрасный парень!
- Очень приятно.
- Очень рад.
- Чудный, чудный херес сегодня подают!
- И в самом деле, хорош.
- Посмотрите-ка на Джоселин, не правда ли, она... хм... восхитительна?
- Разумеется, хотя, на мой вкус, слишком приодета. Один только этот непостижимый бант на плече!
- О, вы слишком придирчивы, моя дорогая!
- Простите мне мою расхлябанность, старина, но я только что начал читать ваш трактат, хотя уже чертовски, чертовски впечатлен. Вы замечательно подчеркивали значение согласных, и я с вами абсолютно согласен. Гласные не привносят в текст национальной энергии.
- Подлейте-ка мне еще этого восхитительного напитка. А кто эта девица в лиловом?
- Видите эту французскую пару, все в вельвете? Вот уж всамделишный шик Левого берега Сены!
- Говорят, они только что прибыли из континентального Китая...
- Как? Уйти из Вэ-Вэ и поступить в Эл-Эл-Эл? Никого не нашлось, чтобы ее отговорить?
- Внимание, братцы, кое-что новенькое из Белого дома. Последний советский анекдот.
- Поосторожней с советскими анекдотами. Тут где-то ходит советский советник по садовым культурам.
- Простите, джентльмены, я как раз и есть советник советского посольства по садовым культурам.
- У-у-п-с! А не расскажете ли вы нам, господин советник, о колхозных плантациях мака?
- Не можете ли вы мне сказать, Генри, кто этот трехсотфунтовый толстяк, такой приветливый и симпатичный?
- Да это же почетный гость сегодняшнего вечера, мой старый кореш времен Московской траншейной войны, Филларион Фофанофф, два "эф" на конце, разумеется.
- Уши не изменяют мне? Профессор Фофанофф во плоти?
- Да еще в какой плоти! Зовите его Фил, Раджа. Фил, знакомься, Раджа Саванг, давний друг нашего института.
- Сахару или молока?
- Ни того, ни другого.
- Виски или херес?
- И то, и другое.
- Вот типичный ответ нашего доброго старого Фила. Добрый старый Фил! Первая птичка гласности!
- И все-таки, советская хохма...
- Внимание, советская хохма в японской интерпретации!
- Ваше Превосходительство, почему у вас такие красные губы?
- Простите, Хуссако-сан, но вы опять чертовски неуместны!
- Хелло, Ксан Вьен! Я - Пэтси! Диззихэд говорил мне о вас. Похоже, что мы копаем одну и ту же шахту, не так ли?
- Что происходит, в конце концов? Мне сказали, что этот вездесущий аргентинчик должен меня сегодня провожать, а он весь вечер крутится вокруг Ксана!
- Вы должны его простить, моя дорогая, профессиональные интересы. Где еще найдет он человека, что разделяет его взгляды на стратегическое исследование вечной мерзлоты.
- Мисс Янгблэддер, давайте говорить о деле. Вы же не будете отрицать, что уровень участия женщин в наших пополуденных дискуссиях стабильно повышается!
- Третьего дня, сэр, я наблюдала, как вы катались на коньках. Никогда раньше не видела таких подвижных слонов.
- О, тысяча благодарностей, мадам! Вряд ли вы найдете человека, более восприимчивого к лести, чем я.
- Вы польщены тем, что вас назвали слоном, сэр?
- Ну, не очень, мадам, но зато упоминание о подвижности... И кроме того, там, в Москве, а именно в Кривоарбатском переулке, я был известен под кличкой Хобот, что, как известно, является значительной частью слоновьего тела, мадам.
ПЯТЬ МИНУТ ДО КОРОТКОГО ЗАМЫКАНИЯ
- Кто эта девушка в лиловом, что так дерзко смеется над слоноподобным русским?
- Она вовсе не в лиловом, а в сером. У нее глаза лиловые, вот в чем дело. Это Урсула Усрис, доктор наук.
- Не говорите мне ни слова о Брендане Мэйписе. Фигурально говоря, он не что иное, как мешок с дерьмом.
- Но зато какой игрок в гольф, сэр!
Вечерний ритуал распития хереса в вашингтонском институте, известном под кличкой Тройное Эл, то есть Линкольн Либерал Лииг, или иначе Либеральная лига Линкольна, был в полном разгаре. Не менее полусотни исследователей с международной репутацией толпились вокруг овального стола, жужжа, как рой Трудовых пчел. Дух академического сотрудничества, как мы слышали, явно преоблада л над сплетнями.
Можно легко предположить, что никто (или почти никто) в этой славной толпе, так живо потребляющей всеобщую элегантность вместе с потоком традиционного академического напитка, не догадывался, что находится под пристальным наблюдением сверху.
Боже упаси, мы не имеем в виду грозные сферы невидимого, единственное, что мы имеем в виду, говоря "сверху", это один из прихотливых балкончиков, расположенных на разных уровнях под гигантским куполом супермодернистской конструкции, известной в Вашингтоне, округ Колумбия, под кличкой Яйцо. У каждого из этих многочисленных балкончиков было имя или знаменитого мыслителя, или исследователя, и тот, на котором мы расположили двух наших наблюдателей, именовался балконом Ибн Эзры, испанского еврейского философа ХII столетия. От случая к случаю он использовался для собраний Генеалогического общества, иногда для тайных свиданий, вносящих дальнейшую путаницу в генеалогию будущего, но еще ни разу для наблюдения за традиционным распитием хереса.
Одним из двух наблюдателей был худощавый молодой человек лет двадцати семи - двадцати восьми, одетый в превосходном стиле площади Дюпон-серкл, то есть в костюме-тройке и стоптанных кроссовках, спецагент Джим Доллархайд, контрразведка ФБР, к вашим услугам.
Вторым был Каспар Свингчэар, начальник службы безопасности Тройного Эл, дюжая, сутулая личность среднего возраста в мешковатых штанах и мятой рубашке, которые, в комбинации с вечно кислым выражением мясистого лица, создавали впечатление вечной мизантропии и неряшливости, то есть лажи.
Притворяясь погруженным в какие-то размышления - неизменная резинка "базука" перекатывается во рту, - Свингчэар старался не обращать внимания на своего гостя, даже мельком не глянуть на его славную физиономию с добродушными, немного рассеянными, однако интенсивно любопытными глазами и с несколько двусмысленной улыбкой, вполне типичной для молодых вашингтонцев, в той или иной степени вовлеченных в секретные операции.
Какого черта этот назойливый малый хочет от меня, думал Свингчэар. Я не отвечаю за шпионов, я отвечаю за огнетушители, разбрызгиватели воды, уловители дыма, пластиковые пропуска, черт бы их всех побрал.
- Перестаньте, Каспар, - сказал спецагент. - Не будьте таким брюзгой. Скажите, что вы думаете об этой симпатичной толпе внизу?
Свингчэар глянул на него искоса, как будто удивляясь: "Почему ты, приятель, не спросишь, что я думаю о тебе?" Потом прорычал:
- Вы имеете в виду эту свору бездельников? Большинство из них - это отходы человеческой расы. Есть только один приличный человек там внизу, замдиректора Пит Клентчиз, да и тот, в общем-то, порядочная свинья.
Молодой сыщик, конечно, знал о том, как уничижительно относится начальник службы безопасности к персоналу Тройного Эл и к ученым гостям, а также и прочим "трепачам всех широт", то есть ко всей мировой академической общине. Он выдал ему свою лучшую улыбку, потрепал по круглому плечу и, облокотившись на перила - "не будьте так раздражительны, Каспар!", внимательно вгляделся в грубое плато этой недружелюбной физии, как бы изучая складку за складкой.
- Но кто же все-таки в этой толпе может быть советским шпионом?
С полным презрением Каспар Свингчэар пожал плечами:
- Да никто! Слишком низкая квалификация для любой ответственной работы.
КОРОТКОЕ ЗАМЫКАНИЕ
- Вы мне плеснете еще стаканчик этой амброзии, товарищ-щ-щ? Я знаю, как вы ненавидите наше любимое "Щ", это истинное воплощение русскости, как вас тошнит от этой трехголовой бестии, наверняка предназначенной для разрушения Западной цивилизации...
- Не шутите, коллега. Все на кампусе прекрасно знали, что она спит с защитником футбольной команды...
- Воображаете, носороги!..
- Это чья нога, народы? Камнями по воронам, всех мужиков-свинтусов надлежит истребить!..
- Я вас не вижу, сэр!..
- Не важно. Давайте поговорим, наконец-то, о поз-дневизантийских гравировках...
ПЯТЬ МИНУТ ПОСЛЕ КОРОТКОГО ЗАМЫКАНИЯ
- Хватит, примите мою отставку, господин президент!
Каспар Свингчэар был сыт по горло: кто еще выдержит этот супермодернистский лабиринт внутренностей Яйца? С мощным фонарем в правой руке и с тяжелым (впрочем, незаряженным) пистолетом в левой, он несся по спиральному переходу имени Герберта Спенсера навстречу воющим сигналам тревоги, пока внезапно не обнаружил себя в абсолютно неожиданной позиции перед черной дырой тоннеля имени Эдварда Беллами. Голова закружилась от мерцающих, полупрозрачных экранов и стен, пересекающихся лестниц и гибких мембран.
- Фля, иной раз это выглядит круче, чем Корейская демилитаризованная зона.
Система тревоги продолжала выть, и никого, кроме него, похоже, это не колыхало. Безобразные взрывы смеха то и дело доносились из глубины вздорной структуры. Бывший морской пехотинец рванул в тоннель и почти немедленно споткнулся о неподвижное тело.
