На флангах фразы - лексический дублет, бедной «равновесностью» своей несколько снижающий энергию семантики. Хотите сделать эффективную рекламу? Объемные буквы на вывеске будут заметны даже издалека и привлекут внимание.
В драматургическом опыте XVIII века намечается сдвиг, лишь на скорый взгляд едва различимый, однако весьма симптоматичный. Я имею в виду избыточные, словно бы лишние элементы общения, - лишние - с точки зрения прямых, полновесных, адекватных адресований партнеров друг к другу. Катехизисный принцип компоновки реплик предполагает жесткую тесноту контактов (вопрос - ответ), их прямизну и однозначность, я бы сказал, смысловую безынтервальность. Преодолению «лишнего» учила школьная драма, и это вовсе не было прихотью ее создателей и теоретиков. То была эстетическая норма, порожденная общей концепцией тогдашнего драматического искусства. Смысловая безынтервальность - экономия смысла - явление сложное: она сводила к минимуму или вовсе исключала «шальные» отклонения от предустановленных нравственных постулатов; с другой же стороны, избыточная жесткость - речевая теснота - предотвращала появление структурных «степеней свободы» - внутренней раскованности репличных контактов, вообще смыслового пространства драмы. Думается, именно потребность в расширении смысловых границ коммуникативного ряда и обусловила пока еще только спорадическое, а для XIX века достаточно типичное явление диалогического избытка - «лишнего» слова. Оговоримся: лишнего - по отношению к местной, линейной информации (вопрос - ответ), но, может статься, крайне необходимого в контексте эпизода, сцены, характера или всей сюжетной полноты. XVIII век эстетически - там и сям - реабилитирует «диалогический избыток»: «лишнее» в рамках линейных речевых контактов становится предтечей грядущих великих психологических «аномалий» - вплоть до невпопадных, вроде бы не идущих к делу чеховских реплик. Конечно же, повторюсь, разговор наш - не об устойчивой тенденции, но, скорее, о мерцающих симптомах ее. Приведу пример - фрагмент комедии П. А. Плавильшикова «Бобыль». Староста Влас встречает Хватова; любопытствует: кто таков? Тот отвечает «избыточно»: