Элементы, о которых я здесь говорю, одинаковы или, по меньшей мере, единообразны в отдельных, различающихся между собой направлениях или диалектах. Они ассимилированы всеми диалектами, откуда бы они ни происходили, потому что они отвечают чувству времени; поэтому их должен принять каждый диалект, который не хочет, чтобы от него отказались, как от отжившего. В этих элементах я усматриваю исходные пункты формообразующего общественного влияния на искусство и считаю их решающими для формирования стиля. Но тем самым я нахожу также подтверждение своему выраженному в различной форме мнению, которое я сформулировал уже двадцать пять лет назад о том, что решающим источником развития музыки является не сама музыка, не догмы направлений, диалекты школ или композиторская техника,- лишь общественное развитие может быть тем, что создает новый музыкальный стиль из уже имеющихся сегодня в наличии элементов. Решающим будет при этом, пожалуй, что и как много будет означать музыка для людей, и для каких именно людей!
Я того мнения, что трудящемуся совершенно безразлично, на каком языке разговаривает с ним композитор, если только он умеет говорить с ним. Трудящийся свободнее от предрассудков, чем музыкальный теоретик. Фланец Воротниковый судит стихийно, исходя из своего впечатления, и выносит приговор музыке и звучанию на основе того, что они ему дают и как они его увлекают. Поскольку он является современным человеком, он почувствует, присутствуют ли в музыке элементы современности. И действительно, я знаю случаи, когда эта точка зрения выражается весьма отчетливо: именно, когда простой любитель музыки скучал, слушая классический шедевр, в то время как ему была близка далеко не столь высоко стоящая современная музыка.
